Рецензия на книгу Евгении Палетте «Сюзерен»
Это книга с секретом.
Всеволод вот уже двадцать лет представляется всем как Себ, с тех пор как, прыгнув за борт своего судна, переплыл Зунд и оказался сначала в Дании. Потом были Франция, США… «Что ищет он в стране далекой?» И стоило ли ехать за правдой так далеко?
Очередная история об эмигранте и эмиграции? Не совсем. Вернее, совсем не…
Итак, Сева становится Себом. Кем он будет, когда снова окажется на Родине? Первая антитеза прозвучала. И будут еще…
Радость от встречи с родными омрачается тем, что повод – похороны отца Всеволода. «Человек в штатском», заставлявший Всеволода стать даже не доносчиком, а лжесвидетелем, и датчанин Олаф, помогающий Себу по мере своих законопослушных сил. И любое противопоставление подводит читателя к тому, ради чего и была написана книга. Не выходя из границ литературы художественной, автор без всякого ущерба для «читабельности» добавляет тексту глубины, весомости.
С самого начала на читателя щедро «сыплются» понятия абстрактные: радость, надежда, достоинство, смятение… И это не случайно. Из истории о бывшем нашем соотечественнике, приехавшем в родные места после двадцати лет скитаний и передряг, через его новых и старых знакомых, через диалоги вырисовывается философское содержание книги, где цитаты великих перемежаются, подкрепляют мысли героя (автора), где через героя ведется философо-богословский спор по обе стороны Атлантики.
Тихий, размеренный (но не монотонный), раздумчивый текст, где очень явственно присутствует автор, которого уместнее называть рассказчиком. Но это не обесцвечивает его героев, наоборот, что главный герой, что второстепенные персонажи объемны и ярки, я бы сказал, кинематографичны. При всей кажущейся на первый взгляд скупости их портретов легко представить себе каждого из них, даже герои эпизода, мелькнув, может быть, единожды, остаются в памяти, и в процессе чтения, погружения в текст возникает вопрос: появится ли кто-то из них снова, понадобится ли сюжету или рассказчик настолько щедр на ярких, запоминающихся героев?
Хочется отметить, слегка переиначив фразу из текста, как аккуратно и правильно автор нанизывает слова на нить повествования, будто признавая за каждым словом его необходимость и целесообразность.
Итак, Всеволод (или Себ?) в России. Много встреч, много общения, споров… А еще высматривает на берегу Москвы-реки перевернутую вверх дном лодку, помнившую еще хана Тохтамыша, ищет в Москве кафе «Мороженое», куда ходил в детстве. Не самые плохие воспоминания об утраченной Родине у того, кто стал американцем, продолжая оставаться русским. Ведь всегда следует различать ностальгический плач по березкам и подлинную любовь к Родине, пусть даже не был там двадцать лет. И не путать Родину с государством…
«Вот ведь, родился здесь. Вырос в этих краях, а увидел сегодня всё будто впервые. Будто что-то новое появилось для меня в окружающем мире. И всё думаю – в какой красоте вы живете! И как вокруг всё понятно, как значимо… Всё. До последнего предложения, в любой композиции – в дереве, в камне, словах… Так и стоит перед глазами».
И открывается во всей своей красе перед героями, перед читателем очаровательное Подмосковье, душа России.
Но тема эмиграции всё же присутствует, ведь Всеволод-Себ всё же должен решить, кто он и как его зовут. И снова идею выражает герой второстепенный, оставляя главному свободу выбора:
«Русские люди должны вернуться… Их более тридцати миллионов за пределами страны… Вернуться и начать жизнь…
Сначала».
Юрий Иванов
