Родилась 13 августа 1970 года в Вологодской области. Выросла и окончила школу в Костромской области, с. Павино. С 1988 г. живёт в Крыму. Окончила Симферопольский государственный университет по специальности «история».
Всегда много читала, не думала, что начнёт писать сама. Но однажды дала слово сыну, что издаст книгу детских сказок, тех самых, что сочиняла для него перед сном. Так началась история Ольги как писателя. В сорок пять лет.
С 2020 г. член Интернационального Союза писателей и Союза писателей республики Крым. В 2021 г. окончила курсы им. Чехова при ИСП, в сентябре 2021 г. прошла 2-недельный литературный курс по детской литературе у Анны Никольской.
Печаталась в сборниках «Современник», «Российский колокол», «Ковчег-Крым», крымско-татарской газете «Къырым».
Как выйти замуж, если ты Страшнáя?
В детском саду Татьяну дразнили Стлахом-Страхом, в школе Страшилой, а в институте просто Страшной. С её никем не признанным везением в студенческой группе оказалось целых четыре Татьяны, и преподаватели, а следом студенты за пять лет не изменили своего неласкового обращения.
Татьяна оглянулась по сторонам: болтушка Вика, дылда Наташка и даже прыщавая Вероника давно замужем. Папа по этому поводу вечно твердит, что его Танюшке не хватает вдобавок к голливудской внешности голливудской улыбки. Папа, как любой папа: его дочь несомненно самая красивая. Вот только поводов улыбаться в её тусклой жизни уж точно нет. И Татьяна знала, что не отсутствие улыбки отпугивает молодых людей, когда они присаживаются за её стол.
Она сердито поправила белую табличку с жирными чёрными буквами, в очередной раз отказывая, пусть и не молодому человеку, а грузной блондинке в срочном получении потребительского кредита. Блондинка прошипела, вставая со стула:
– Работают тут всякие страшные.
Татьяна уставилась в монитор, а когда оторвалась от чёрного экрана, увидела возле клавиатуры чашечку с зелёным чаем и «рафаэлкой». Утешительный приз от милой уборщицы, что скользила по сияющему полу величественного банковского филиала. Любомирова Галатея Купидоновна. Легенды о ней ходили с момента открытия банка. И что она тут работала, ещё когда и самого банка в помине не было, а был валютный магазин и якобы все её семеро детей произошли от разных приходящих-уходящих морячков и туристов из заоблачных стран. Чего не нашепчут тебе в маленькое ушко, спрятанное за каштановыми прядями, во время короткого перерыва в соседней кафешке под названием «Чао». Может, морячки и были разные, думала Татьяна, но отчества у всех семерых детей Купидоновны одинаковые – Николаевичи плюс Николаевны. И у каждого сына и каждой дочери вклады на округлённые до множества нулей суммы, точно как и у внуков, которых ни мало, ни много, а ровно двадцать. И все вклады открыты мамой и бабулей Купидоновной и неизменно пополняются раз в месяц.
Татьяна распечатала «рафаэлку», осторожно глотнула горячего ароматного чая из кружки, с бока которой ей подмигивал Иван-царевич. Эх, и где он – её Иван?
Хорошо, что есть цифры – пятёрка остаётся пятёркой, сотня сотней, а миллион всегда с шестью нолями. Не то что люди в лживых масках. Одобришь кредит, и они улыбаются, комплименты из них выпархивают, словно мелочь из дырявых кармашков, а не одобришь – в лучшем случае проклянут.
Купидоновна тем временем продолжала скользить в широком сиреневом платье меж маленькими диванчиками, словно и не было в её крепких не по-женски руках швабры-метёлки. Сегодня шёл третий день сиреневого плаванья. Сотрудники ещё позавчера начали делать ставки – сколько дней понадобится уборщице для заарканивания очередного дедули, с которым, а в этом никто не сомневался, она спустя пару недель после знакомства пойдёт под венец, через три года овдовеет, затем год незаметной чёрной лебедью будет натирать полы, ну и потом вновь закружит в сиреневом танце. По слухам, до маленьких ушек долетело, что за время существования их отделения Галатея Купидоновна четырежды сходила замуж и четырежды овдовела. При этом всегда оставляла свою фамилию. Эх, да за такую фамилию всё можно отдать! Татьяна помнила последнего старичка, приходившего каждый вечер за милой безразмерной жёнушкой в банковское отделение. До похода в ЗАГС это был хмурый Кащей, высасывающий соки из сотрудниц и сотрудников банка. Но после женитьбы на Купидоновне он словно в чанах молодильных с кипящим молоком искупался. Царь-царевич, король-королевич. И поэтому Татьяна не слушала тех, кто тайком называл уборщицу чёрной вдовой. Умер старичок в радости и, наверное, сразу попал на небеса.
Допив чай, девушка поправила густые локоны и хмуро уставилась на табличку: а не пойти ли в паспортный отдел, или куда там ходят для смены документов, может, в ЗАГС? Не написать ли заявление? А отец? Вынесет ли такое предательство от дочери? Он так гордится своими фамильными предками, проследил их родословную аж на триста лет назад. И мама с ним заодно. Конечно, ей замуж не выходить, она давно там, то есть с папой. Родиться б Татьяне не девочкой, а мальчиком и сидеть тут красавчиком, похожим на папу с буквами А и О, а не двумя А, в которых все ставят ударение на первую, хотя по правилам оно падает на вторую. Вот только правила никто не соблюдает.
С этими думами Татьяна выпроводила очередного злостного и злобного неплательщика кредита, отчего вера её в людей пошатнулась сильнее, чем в непостоянство туч на небе, и только собралась пригласить следующего, как:
– Молодой человек, подвиньте ножки, а то ведь вам ещё жениться, а я тут вас обмою ненароком.
Воздух заискрился, хотя, конечно, посетители ничего не заметили и продолжали перешёптываться, всматриваться в смартфоны, пока их дети изучали терминалы и банкоматы. Тем временем 80-летний «молодой человек» не просто подвигал ножки, а вскакивал, раскланивался пред богиней, что резво протирала полы. Ставки летели в тартарары, рекорд был побит. Три дня! И тут же взмыли в воздух тихим шёпотом новые ставки – когда свадьба, сколько проживёт и сколько отпишет имущества. А уж то, как Купидоновна острой чуйкой чуяла одиноких и состоятельных «молодых людей», это было непостижимым таинством, позагадочнее всевозможных чёрных дыр во Вселенной.
Богиня полов и швабр после многочисленных уговоров усадила «молодого человека» на место, подмигнула Татьяне и махнула головой влево. Татьяна поморщилась. Ну вот, опять. И что Купидоновна в нём нашла. Сомнений нет, он, в отличие от шипящих, громыхающих и лизоблюдовылизывающих, являет собой совершеннейшее исключение.
Ну во-первых, этот рыжий с конопушками приходит каждую среду ровно в 11:00, во-вторых, всегда только к Татьяне и, в-третьих, ответ получает один и тот же. Пятнадцать месяцев невероятного постоянства. И при этом ни разу не громыхнул стулом, не состроил недовольной гримасы, не шепнул пары оскорблений, а лишь изучал монитор задумчивым взглядом и краснел, как небо пред закатом. Татьяна махнула рыжему и отчего-то, может, что чай был сегодня по-особенному ароматен, то ли от радости за Купидоновну, что не пришлось ей так долго скользить в неудобном сиреневом шифоне, стала подробно расспрашивать улыбчивого конопатого:
– Для какой сферы деятельности вам требуется кредит?
– Понимаете, – лицо молодого человека просияло.
И тут он начал так быстро сыпать терминами и цифрами, словно боялся, что эта неулыбчивая сотрудница банка с колдовскими глазами цвета янтаря его прервёт. Но вскоре они оба горячо спорили, черкали ручками на белых листах бумаги непонятными формулами, и спустя полчаса самый льготный кредит был одобрен. Но Виктор Никольский (и почему Татьяна раньше не запомнила фамилию и имя этого симпатичного молодого человека, надо же, она и думает уже о нём как о симпатичном) продолжал приходить в банк каждую среду. Но не к Татьяне, а в кассу гасить кредит, при этом всегда задерживался возле её стола, из-за чего соседки Татьяны начали перемигиваться. Спустя год Виктор погасил кредит, открыл депозит и пригласил Татьяну на ужин.
Три месяца минуло после первого свидания с Виктором, и вот перед Татьяной вновь сидела грузная блондинка. Перед уходом она склонилась над монитором и шепнула:
– С вами приятно работать. А то до вас сидела тут одна страшная. Уволили, наверное.
Татьяна открыла пудреницу с маленьким зеркальцем, из которого мелькнула голливудская улыбка, и в тот же миг по огромному залу запрыгали солнечные зайчики. Затем она аккуратно поправила на столе новую табличку с жирными чёрными буквами, где вместо Татьяна Страшнáя значилось – Татьяна Никольская.