Российский писатель, работающий в различных жанрах, включая постапокалиптику и фантастику. Родился 20 октября 1971 г. в Минске. В 1992 г. окончил Ленинградское высшее военно-политическое училище ПВО им. Ю. В. Андропова, лейтенант запаса. Второе образование – финансист, рынок ценных бумаг. До 2015 г. работал в различных финансовых учреждениях. Живёт и работает в Москве. Публикуется с 2012 г. Издал: повесть «Копьё прозрения» в составе сборника «Русская фантастика – 2018. Том первый», жанр – социальная историческая фантастика; роман «Зима милосердия», жанр – постапокалипсис; роман «Сломанное небо Салактионы», жанр – социальная научная фантастика; повесть «Не прощаемся», жанр – современная военная проза. Автор нескольких рассказов в жанре современная проза.
Теперь ты в строю
Деревня под Бериславом. Ты стоишь в очереди у ларька в ожидании хлеба. Хлеб уже привезли, но ещё не выложили, лишь аромат свежей выпечки разносится над пыльными акациями и армейской колонной, ожидающей переправу.
И ты, весь такой седой и ироничный, изучаешь лица людей. Две мамашки с симпатичными взрослыми дочками гуляли и завернули сюда. Ты радуешься, что женщины перестали кутаться в жару. Видать, привыкли к военным. Две старухи – одна плотная, вторая сухая, обе – в косынках – осуждающе теребят взглядами девочку лет четырнадцати, вставшую в очередь с чупа-чупсом во рту. Неряшливо одетый старик опирается на палку и красными слезящимися глазами изучает стартовую ступень «панциря», что рыжеет в траве. Все молчат. А ты думаешь о том, как быстро люди привыкают к танку на своей улице.
В глазах женщин – настороженность. Ещё недавно они были нимфами и грациями, жёнами и мамами, принцессами-дочками. И вот уже полгода женщины живут с пониманием – никто не защитит: ни муж, ни отец, ни брат. Нет государства. Нет эмансипации, феминизма. Всё испарилось. Есть только одетые в потное хаки мужики с контуженными глазами, «только что с передка». В глазах женщин – и молодых, и старых – общее невысказанное понимание: здесь они – добыча. Как тысячи лет до сих пор. Усталые «вежливые люди» оскотиниться на войне не успели и девушек не трогают – хлеба бы купить. Но женщинам неуютно.
Над ГЭС из-за Днепра тонко взвивается звук сирены – воздушная тревога. Очередь не реагирует. Техника приходит в движение, лязгают гусеницы. Колонна рассредоточивается.
В голубом небе друг за другом лопаются белые шарики – это «Панцири» сбивают «Химарсы». За вспышкой над головой следуют два разрыва: сначала перехваченного снаряда, следом – звук старта зенитной ракеты. Люди в очереди вздрагивают, кто-то пригибается, все молча считают вспышки. Все знают, что «Панцири» не могут сбить все снаряды, и прилёт будет! Будет прилёт!
В глазах женщин – страх. Никто не защитит. Лязгают гусеницами русские мужские игрушки, в небе рвутся американские мужские игрушки. Инстинктивно мамашки с дочками шагают к тебе, спиной, так укрываются под деревом в непогоду.
Восемь! И? Девятый «Химарс» падает в четырёхстах метрах на околицу. Очередь издаёт стон. Женский стон. Дребезжат оконные стёкла, где-то что-то вылетело. Над деревней вырастает облако бетонной пыли, которое тут же сменяется чёрным дымом пожара.
– Шиномонтаж, – скрипит старик.
В глазах женщин ужас. Кто-то пытается вырвать руку из материнской, кто-то настаивает, что хлебушка надо купить. Девочка убегает, выронив чупа-чупс, в сторону пожара.
Ты уже не можешь видеть этих глаз.
Из глубины души вырастает что-то древнее, звериное, первобытное. Ты смотришь на дым и вдруг понимаешь: с этим дымом только что улетучилась твоя мирная жизнь. Что все деньги мира – мусор. И ты не просто так оказался среди этих мужиков в зелёном. Теперь ты – в строю. И ты пойдёшь защищать этих женщин и детей…
Своих женщин и детей…
Наших женщин и детей…
Чужих женщин и детей…
Ещё вчера тебя бесило нелепое русское государство с коррупцией и бюрократией. Теперь ты и есть русское государство. Здесь и сейчас. Вперёд!
Мне всегда не хватало любви
В жизни всегда и всем чего-то не хватает. Кому-то смелости, кому-то уверенности в собственных силах, кому-то родительского внимания… Мне же всегда не хватало любви. Не потому, что я какой-то нерешительный, робкий. Нет. Всё-таки десантник. Выпускник лучшего в России военно-воздушного командного училища. Сейчас – командир и начальство считает меня человеком войны.
Начальству виднее. Я ни разу его не подводил, но любви мне всё-таки не хватает.
Вот и сейчас, выезжая «на передок», я всегда стараюсь заглянуть в небольшой магазинчик, чтобы полюбоваться на девушку-украинку, которая там торгует. Она очень красивая, но я не говорю ей об этом. Просто любуюсь ею.
Мы ни разу не перемолвились даже словечком. Да в этом и нет необходимости.
Вдоволь насмотревшись на свою музу, я уезжаю. И чувствую прилив сил, знаю, что теперь мне по плечу любое задание, уверен, что смогу повести за собой людей.
Поделюсь с бойцами энергией, которую получил от той, имени которой даже не знаю, и они пойдут за мной. Не потому, что я командир, не потому мне дано право приказывать, а потому, что поймут: в жизни главное не ненависть, а любовь.
Кстати, о жизни. Говорят, что каждый из нас, находясь на грани между жизнью и смертью, в ускоренном темпе видит всё, что случилось с ним за прожитые годы.
Теперь знаю точно – это действительно так.
Я – Джума Раизов. Родился в Казахстане, в маленькой деревушке, в обычной семье, где воспитывались пять детей. Отец – пенсионер-инвалид, мать – доярка. Не скажу, что всё и всегда было у нас благополучно, но баловали меня безумно.
До мельчайших подробностей помню, как мы переезжали в Тюменскую область.
Трактор, мы с пожитками в телеге. Волнение, само собой. На душе, как говорится, кошки скребут. Всё-таки – новое место. И знаете, что меня успокоило? Обычная собака. Дворняга чёрно-белой масти, которая бежала за телегой. Бежала и… Улыбалась! Думаете, собаки не умеют улыбаться? Ещё как умеют! Ничего, что у нас – рот, а у неё – пасть. Глазами и люди, и собаки улыбаются. По глазам всё можно понять. Правильно говорят, что они – отражение души.
Посмотрел я на эту дворнягу, улыбнулся в ответ, и сразу на душе легче стало. Понял: ничего страшного в новом месте жительства нет. Так и вышло.
Деревня маленькая – человек триста пятьдесят. Две улицы. На одной живут казахи, на другой – русские.
Это место мне второй родиной стало. А всё – из-за хороших людей. Они часто мне в жизни попадались.
Например, мой двоюродный брат. Это по его стопам я пошёл, когда поступил в Рязанское высшее военное десантное командное училище. Брат для меня примером во всём был.
Ещё один образец настоящего человека и пример для подражания – мой учитель истории Олег Леонидович. Очень образованный, эрудированный, требовательный. Два раза становился Учителем года в России. Он у меня ещё и тренером был.
Спортивное ориентирование, туризм, лыжные гонки и лёгкая атлетика…
Ещё в школе я, благодаря Олегу Леонидовичу, стал кандидатом в мастера спорта по ориентированию и пятикратным победителем Уральского федерального округа.
А сколько тёплых слов заслуживает мой классный руководитель Надежда Николаевна! Как тактично и незаметно она меня на учёбу настраивала!
И не только. Можно сказать, второй матерью мне стала. Мама-то погибла, когда всего пять было… Тогда я и начал мужиком становиться.
А Надежда Николаевна знала о том, что у меня уроки в два заканчиваются, тренировки только в четыре начинаются. Парень я хоть и гордый, а всё-таки голодный.
Учительница это понимает, домой уходит, бутерброды делает. Возвращается, сама ест и меня угощает. Хитрая…
Вот у неё и Олега Леонидовича я целеустремлённости и научился. Спортом не меньше четырёх-пяти часов в день занимался, но, когда в училище поступал, проблемы всё-таки возникли. Из-за того, что минимальное требование по весу было пятьдесят семь килограммов, а меня – только пятьдесят три. Пришлось на хитрость пойти. Когда на весах стоял, ладонью на стенку надавил. Взяли…
Время учёбы незаметно пролетело. Специальная военная операция началась для меня с того, что нас отправили на масштабные военные учения в Беларуси. Потом поступил приказ – выдвигаться в киевском направлении.
Взвод принял, когда мы были в десяти километрах от Киева. Тяжёлая была атмосфера… Свой автомат почти не выпускал из рук – в любой момент могло начаться…
Боялся ли? Всегда, до начала боя. После первого разрыва снаряда страх сменялся уверенностью и ответственностью за вверенных мне людей. Рад, что мне удавалось выходить из многих переделок с минимальными потерями.
Не могу сказать, что выжили все. На днях, когда погиб ещё один мой друг, посетила банальная мысль: все там будем. Не думал, не гадал, что стану философом.
Буча, Ирпень, Белгород, Васильевка… После неё меня назначили командиром роты. И хоть считали командиром военного времени, знаю – к войне нельзя привыкнуть.
Но если ты офицер, должен следовать простой арифметике: чем больше врагов уничтожишь, тем меньше они твоих ребят убьют. И те вернутся домой: к семьям, возлюбленным… Смогут начать мирную жизнь и, может быть, вспомнят меня добрым словом.
В этом смысле я ни о чём не жалею. Всегда поступал так, как должен был поступать офицер, давший присягу защищать Родину до последней капли крови.
О чём жалею? О том, что не вышло обнять отца, братьев и сестёр, других близких мне людей. О том, что умер молодым и не успел завести семью – это маленькое и в то же время огромное счастье. О том, что не попрощался с боевыми товарищами. О том, что не сложилось увидеть девушку, с которой я начал переписываться ещё в училище. О том, что так и не успел поговорить со своей музой из магазина.
Всегда ваш. Джума Раизов.
В последнем бою Жумабая Раизова его подразделение противостояло превосходящим силам противника. Десантники, находясь под массированным миномётным обстрелом, не позволили врагу прорвать оборону и захватить стратегически важные объекты. Жумабай получил смертельное ранение, но продолжил до конца руководить подразделением. Золотая Звезда Героя России, присвоенная ему посмертно президентом России Владимиром Путиным, вручена отцу героя Нурбану Раизову.
