Родилась на Дальнем Востоке в г. Артём. Так как отец был военнослужащим, стала путешественником через месяц после появления на свет и до окончания школы переезжала с семьёй через каждые три-четыре года. С 1988 г. и по нынешний день проживает в Санкт-Петербурге.
Интуитивный художник и поэт, творящий благодаря тонким ощущениям. Пишет стихи и прозу в самых разных стилях: от произведений для детворы до мистико-эротической прозы для взрослых. Вдохновляется созданием хокку и танка, любовной лирики и философских размышлений, стихотворений о природе и магических узороплетениях. Ведьма из клана Огненного Дракона, энергопрактик. Ведьмовское имя – Найра.
Несколько раз была номинантом национальной литературной премии «Поэт года». В 2021 г. стала финалистом национальной литературной премии «Писатель года».
БЕДНЫЙ ИКАР И ВЕДЬМА-ВОЛНА Ветрено. Сонно. Осенне. Ненастно. Лист тополиный, свернувшись, летит. Знаешь, мой милый, и в этом знак счастья. Просто ты жизнью, как чашка, разбит. Ищешь гарантий любви в этом мире, Честно забыв, что вложил в веру сам. Чувства не стопка «прозрачной» в трактире И не ломоть, что делён пополам. Хмуро. Дождливо. Искряще до дрожи. Грозы – обломки былого тепла. Знаешь, мой милый, а мы так не схожи. Счастлива я. Ты ж решил, что врала. С кем-то воюешь – подальше, пошире, В дружбу мужскую вложившись сполна. Я жарю хворост в распаленном жире, Сказки качая, как ведьма-волна. Я невзначай твою суть прочитала, Чтоб улыбнуться и дальше пойти. Бедным Икаром тебя я признала, Чтобы несчастья твои не нести. НЕ ЛЮБЛЮ СОКРАЩАТЬ СЛОВА… Не люблю сокращать слова, Ни к чему мне плодить уродцев! Пусть растут, как весной трава, У коленей дворов-колодцев. Не считаю возможным рвать Имена островов старинных. Город вправе на них звучать – Всей октавой, протяжно, длинно. Кто-то скажет: «Минут – в обрез! Столько дел! А слова мешают… Крутит лишними гласными бес, Оттого человеки страдают». Я ж иду по проспектам, любя Петербург с его гордостью хлёсткой, Диафрагмой морской трубя, Чтоб вода не казалась плоской. Я ж иду в поднебесьях крыш И мурлычу трёхцветной кошкой: «Не бежит по канату мышь, Значит, жизнь не с пустою плошкой». Я ж плету ворожбой стихи, Чтоб творить из страстей романы – Буйно-ветрены и лихи, Да никем до слогов не рваны. ВАСИЛЬКОВЫЙ ВЕНОК Василёк – к васильку. Заплетаю их в лето, Чтобы синий стозвон не распался навек. Посмотри, милый мой, сколько в цветиках света! Да послушай, родной, сколько в них добрых рек! Мы наденем с тобой два венка. Как пригожи В их беспечной красе и счастливой любви! Луч, волнуясь, скользит по губам и по коже. Луг закатный шуршит: «Ощущай и живи…» И идём мы вдвоём сквозь разлуки и время, Отпуская и вновь за свиданья держась. Васильковый венок – не увядший – на темя, Чтоб готовить из сока для странников мазь. И СЛУШАЛИ МЫ НЕ ДРУГ ДРУГА, А БУРЮ… Не зря мы с тобою пришли оба к морю, Не зря повстречались на тонкой черте. Оставили в прошлом и радость, и горе, А значит, и судьбы у нас уж не те. Дубасили волны о берег без гнева, Чтоб просто расслабить извечный зажим. Я к ним прибежала от пресности Нево, Ты к ним поспешил из потока машин. И слушали мы не друг друга, а бурю, Ведь поняли – в ней наше сердце стучит. Стучит и грохочет, в любви не халтуря, Избавив от стел и ухоженных плит. И гладили мы в сизой мороси лица, И падали рядом на светлый песок… Смогли всего за день воскреснуть-родиться, Отдав белой пене лишь крови глоток. ЗА ЖЕНЩИНУ-ОСЕНЬ ОН ПИЛ БЕЗ ОСТАТКА… За женщину-Осень он пил без остатка, Бросая в камин огранённый стакан, Пытаясь понять, что ей горько, что сладко, Что может ей дать рифмоплёт-хулиган. Она же, смеясь, колдовала глазами, Взбивая простыни в лебяжий туман: «И горечь, и сладость лежат меж губами. Почувствуй их сам, рифмоплёт-хулиган!» И дверь открывала пустынного шкафа, Чтоб взять пару туфель и весь божий план: «Не стоит гоняться за титулом графа. Любовь не салонна, поэт-хулиган!» С себя позволяла снимать украшенья – Багряность листвы и предзимний обман. Она для себя принимала решенье, За них же двоих – рифмоплёт-хулиган. СОК, ТЕКУЩИЙ ПО ГУБАМ Кажется, грусть вновь стучится в окошко… Сохнет трава, и пылятся листы. В небе ночном остывает дорожка, Где летом бродят с звезды до звезды. Кажется, радость стоит у окошка… Яблоки – в россыпь – сиянием дней. На подоконнике ватная кошка Громко мурлычет в корзинке своей. Кажется, грусть вновь стучится в окошко… Хлопает ставнями-веками дом. В печке огонь поугрюмел немножко, Требуя соли – не ложку, а ком. Кажется, радость стоит у окошка… Астры цветут безмятежно в саду. Август бросает знаменья и крошки, Значит, и в мире всё будет в ладу. Кажется, кажется… Грусть или радость? Я больше их не делю пополам. Ежели кислое впущено в сладость, Сок их совместный потёк по губам.
