Автор десяти книг стихов и прозы. Публикуется в журнале «Российский колокол», в альманахах «Оленегорские жемчуга», «Творчество и потенциал», участвует в литературных конкурсах и фестивалях.
Лауреат трёх международных литературных конкурсов в номинации «Детективный роман»: «Новый Сказ» им. Павла Бажова (Екатеринбург, 2019), им. Александра Грина (2020) и Международная литературная премия Мира (2020). За литературные успехи награждён орденами и медалями.
Член Оленегорского ЛитО «Жемчуга», член литературного клуба «Творчество и потенциал», член Интернационального Союза Писателей.
Ледниковый период
Этот год на севере планеты мало чем отличался от десятка предыдущих лет, был таким же мрачным и холодным. Серия техногенных катастроф явилась причиной трагического изменения климата в масштабе всего земного шара. Тёплое течение Гольфстрим, тысячелетиями обогревавшее северные части Европы и Америки, окончательно иссякло. Потеря природного обогрева привела к резкому похолоданию во всём Северном полушарии. Новое бедствие, подобно гигантскому спруту, хищно протягивало свои ледяные щупальца по долинам и руслам рек всё дальше на юг…
1. Гоша
– Привет, выздоравливающий! – заметив, что Олег открыл глаза, его бодрым голосом поприветствовали с соседней койки.
– Здорово, Гоша… – вяло ответил Олег.
Раненый долго спал под воздействием успокоительных таблеток и потому действительность воспринимал несколько заторможенно. Зато Георгий, его сосед по палате, был полной противоположностью: весел, энергичен и полон оптимизма. Он готовился к выписке, сидел на кровати уже одетым и давно мучился от желания поговорить. Оно и понятно: застоявшаяся энергия выздоровевшего молодого человека требовала выхода и никак не вписывалась в традиционную тишину больничных стен.
– Что, скоро домой?..
– Всё! Подписали! Остались лишь небольшие формальности… После обеда я уже вольная птица! – улыбающийся Гоша пересел к Олегу на кровать, чтобы полнее поделиться своей радостью.
– Всё-таки поедешь на север?..
– Обязательно! Я всё давно решил, сам знаешь… Сначала, конечно, побуду дома с женой и сыном, хорошенько отдохну в семье. А потом – в экспедицию! Там такая дивная природа, нетронутые цивилизацией места! Чистейший целебный воздух, бескрайний простор! Слушай, а может, и ты со мной? Ведь обратно в армию тебя всё равно уже не возьмут…
– А ты откуда знаешь?..
– Я случайно услышал, когда заходил в кабинет за выпиской. Наш доктор говорил кому-то по телефону, наверное, твоему командиру: «Мы через недельку-другую прапорщика Реброва выпишем, но для дальнейшей службы он уже не пригоден…» А ты разве не знал?..
– Знать не знал, но догадывался… А насчёт работы – ты это серьёзно?
– Более чем… Мне нужен надёжный напарник! В северной экспедиции, конечно, попроще, чем там, где ты воевал… Не стреляют, но экстрима тоже хватает. Кстати, работа как раз по твоему гражданскому профилю. Скучно не будет! – Гоша весело поглядывал на Олега, с которым успел подружиться, всем своим видом давая понять, что тот с ним никак не пропадёт.
– Слушай, так я же совсем не работал по специальности, нет практики… – засомневался Олег.
– Сразу тебя никто и не «бросит под танки», даже если б и захотел! Пройдёшь курс теории в связи с новыми климатическими условиями, потом – стажировка «в поле»! И только после принятия комиссией положительного решения… В общем, не так уж всё и просто. А с работой сейчас везде плохо: сам знаешь – кризис! В городах – безработных море. Но у тебя же знания, диплом! Используй свой шанс!
Олег наморщил лоб, размышляя. Он уже был на кратковременной прогулке по городу и как-то неуютно себя почувствовал в здешних условиях после ставшего привычным южного климата. Здесь, несмотря ещё на календарное лето, неожиданные заморозки заставили уже пожелтеть листву на деревьях, а прохожих одеться в тёплые одежды. Холодный сырой воздух улицы заползал под одежду, покрывая тело неприятной «гусиной кожей». И, наверное, поэтому лица встреченных людей были такие же неприветливые и хмурые, как серое дождливое небо.
Хотя и впервые попав в тропические широты, Олег тоже чувствовал себя плохо, страдал от южного зноя. Очень трудно было в самом начале. Палящее солнце, раскалённая пустынная земля, пыльные бури, скрип песка на зубах, липкий пот, прямо разъедающий глаза, и непроходящее чувство жажды. Особенно запомнился первый марш-бросок по пустыне с полным боекомплектом, когда от нещадной жары звенело в голове и казалось, что сердце вот-вот выскочит из груди… Но постепенно молодой организм адаптировался к жаркому климату. Человек ко всему привыкает!
– …Пару недель я ещё побуду дома. Если надумаешь, Олег, приезжай, заходи! Помогу с устройством на работу. На точках, правда, климат суровый, холодно и проживание без особого комфорта… Но работать интересно, и начальство над душой не стоит: там каждый – «сам себе режиссёр»! Вот номер моего мобильного… Звони, если что! – убеждал неутомимый Георгий.
– Спасибо, Гоша! Я подумаю…
– А чтобы легче было думать, почитай вот эту газетку – тут есть несколько интересных заметок. Это чтобы не строил напрасных иллюзий – я тебя не на курорт зову! Придётся вкалывать! Зарплата там неплохая, но и условия работы тяжёлые, трудные для городских жителей. Да знаю, что тебя этим не испугаешь… Если надумаешь, буду рад! – Гоша протянул Олегу толстый еженедельник. – Ну, давай, военный! Окончательно выздоравливай и перестраивайся на гражданскую жизнь. И не кисни, держи хвост морковкой!
Мужчины крепко пожали друг другу руки.
За какой-то месяц в госпитале Олег часто общался, даже подружился с соседом, с этим энергичным парнем с севера. Новый знакомый оказался очень начитанным, жизнерадостным и лёгким в общении человеком. Георгий мог поддержать разговор на какую угодно тему, знал множество анекдотов, шуток и просто интересных фактов из жизни знаменитостей. Олег, как и все остальные пациенты в палате, да и медперсонал тоже, были в восторге от Гошиного оптимизма и весёлых прибауток, что так помогало скрашивать госпитальную жизнь в психологическом плане. «У Гоши всё хорошо: спешит домой, где ждёт его семья. Потом поедет работать на север. А вот Олега Реброва никто и нигде не ждёт…» – что-то защемило в груди у прапорщика.
Детдомовский он! Пока служил срочную, пока воевал в горячих точках, растерял все связи со старыми друзьями. Есть, правда, армейские друзья-товарищи, но, похоже, военная тема для Олега теперь навсегда закрыта. «А может, действительно махнуть вслед за Гошей на север? Ведь хороший парень! К тому же с работой обещал помочь…» Олег развернул оставленную соседом газету и погрузился в чтение.
2. Оледенение
…Замёрзли ранее никогда не замерзавшие порты и гавани приморских городов. Ледоколы уже не справлялись на прежних маршрутах со своей задачей по проводке судов даже в летний период и, чтобы самим не попасть в ледовый плен, курсировали в более южных широтах. Вмёрзшие в лёд, брошенные экипажами корабли стояли безжизненными памятниками в самых разных концах приполярных морей как немой укор человеческой беспечности. Снежный покров, полностью не таявший теперь уже даже в самые жаркие летние месяцы, всё увеличивался в размерах и, отражая солнечный свет, способствовал ещё большему понижению температуры воздуха.
Катастрофа оледенения надвигалась не быстро, но неотвратимо. С каждым последующим годом всё южнее, всё ощутимее чувствовалось холодное дыхание Арктики: температура опускалась всё ниже, и всё резче обозначалось ухудшение жизненных условий для человека, животного и растительного мира. Птицы и дикие звери в поисках пищи мигрировали в южные районы. От происшедших климатических изменений произошёл сбой в их сезонных передвижениях. Дельфины, киты и другие морские животные порой массово выбрасывались на берег, находя там свою погибель, как бы протестуя против глобального катаклизма. Для всего живого в полярных и северных широтах наступило тяжёлое время – круглогодичная непрекращающаяся зима.
«Неужели всё написанное – правда? Прямо как из фильма ужасов…» – задумался Олег и посмотрел название газеты: «Северные известия», недельной давности.
Неся воинскую службу в южных районах планеты, прапорщик Ребров что-то слышал о серьёзных климатических изменениях в полярных областях земного шара. Но тогда не очень-то интересовался северными проблемами – не до того было!
…От сильных и продолжительных морозов устья рек бассейна Северного Ледовитого океана промерзали до самого дна. Пресная вода, не имеющая возможности течь прежним руслом, отдать свой потенциал океану, взламывала ледовый покров рек южнее и заполняла лощины и низменности, сметая на своём пути любые препятствия. По мере растекания по окрестностям вода теряла свою разрушительную энергию и быстро покрывалась ледовым панцирем, который, всё увеличиваясь в объёме, в конечном итоге соприкасался со льдом предыдущего растекания, усиливая монолитность ледника. Процесс оледенения, неуклонно продвигаясь на юг, повторялся многократно. Залитая территория представляла собой огромную безжизненную пустыню, порой покрывая расположенные в низинах города и селения полукилометровым ледовым слоем.
Службой чрезвычайных ситуаций пострадавшее население было своевременно эвакуировано из залитых участков на юг, в безопасные места, но жилые дома, заводы и фабрики, поля и огороды – всё оказалось в зоне затопления и последующего за ним оледенения…
«В самом деле: как же там можно жить и работать, если всё затоплено и представляет собой сплошную льдину на сотню километров?..» – задавал себе вопрос Олег, поражаясь масштабам надвинувшейся катастрофы.
…Первых перевезённых из опасных зон людей встречали как победителей, как героев, выживших в суровых условиях Заполярья. Им присуждали правительственные награды, выражали сочувствие и оказывали различную помощь в обустройстве на новом месте.
Однако время шло, а оледенение продолжало своё коварное наступление. Переселенцев становилось всё больше, и отношение к ним местного населения постепенно стало меняться на диаметрально противоположное.
Случалось, что переселённые на новые места мигранты вместо понимания и сочувствия к себе уже встречали откровенный негатив и даже ощутимое сопротивление местных жителей – ведь беженцы невольно становились их конкурентами по трудоустройству, жилому фонду и льготным преимуществам.
Скученность населения и всё уменьшающаяся территория сельскохозяйственных угодий создали дефицит продовольствия. С целью предотвращения голода населения основные продукты питания распределялись по талонной системе, как в ставшие далёкими времена перестройки. Во всех сферах деятельности человека началась необъявленная война за выживание.
Резко увеличилось число безработных в городах, из-за жизненной безысходности повысился процент суицидов, особенно в подростковой среде. В ранее благополучных и относительно спокойных спальных районах поднял голову уголовный элемент: на криминальную «охоту» теперь выходили не только преступники-одиночки, а и целые бандитские группировки, терроризировавшие население в ночное время.
Преступный беспредел вызывал народные возмущения и протестное движение. Власти пытались удержать ситуацию под контролем, принимали беспрецедентные меры по борьбе с преступностью вплоть до введения комендантского часа, но с этой многоголовой гидрой справиться оказалось очень непросто.
Одной из мер по борьбе с бандитизмом было проведение добровольной регистрации местного населения с помощью установки микрочипа непосредственно в тело человека. Электронный чип содержал в себе все индивидуальные данные гражданина и в случае проверки «отзывался» на запросы аппаратуры спецслужб.
Такой «паспорт» не представлял опасности для человеческого организма и не требовал его предъявления владельцем. Вся информация сканировалась в автоматическом режиме, позволяя легко идентифицировать личность данного человека органами полиции. Причём без привычного задержания последнего и без его непосредственного участия в процессе. Чипированному гражданину разрешалось передвижение по городу в любое время суток безо всяких ограничений.
Народные массы неоднозначно отнеслись к нововведениям, хотя и понимали необходимость строгих законов и жёстких мер в условиях разгула преступности.
«Пожалуй, тут и на гражданке далеко не мирное время. Ну что ж, воевать не привыкать! Странно только, что происходит это в северных районах, ранее никогда не имевших предпосылок для народных волнений. Обычно такое характерно для жарких стран, где от высокой температуры у людей утрачивается самоконтроль и растёт уровень агрессии и насилия, – задумался Олег. – Там подобные ситуации и рождают новые горячие точки. Уж кому-кому, а прапорщику Реброву такие моменты известны не из газет, а из личного опыта. Выражаясь дипломатическим языком, «из практических действий по наведению конституционного порядка».
3. Ночной патруль
Дежурный дрон, похожий на большого паука из фантастического фильма, медленно парил над пустынными улицами ночного города. Его передвижение находилось в полном соответствии с компьютерной программой маршрута, утверждённой высшим полицейским руководством. Сканеры и датчики воздушного разведчика непрерывно фиксировали все поступающие с земли сигналы и незамедлительно передавали постовой службе.
Патрульная машина полиции с выключенными фарами затаилась в скверике под деревьями вблизи дорожного перекрёстка. Экипаж приник к монитору, наблюдая проезжую часть с редкими машинами и ещё более редкими пешеходами на тротуарах улицы.
Пока всё шло нормально. На экране монитора изредка весёлыми зелёными цифрами-«зайчиками» высвечивались, сменяя друг друга, индивидуальные номера нечастых прохожих и проезжающих в автомобилях, поступающие с их личных идентификаторов.
Заверещал вызов прямой связи со стационарным постом, на «торпеде» автомобиля засветился ещё один монитор. Симпатичная девица-диспетчер в полицейской форме чётким тренированным голосом передала оперативную информацию:
– Внимание! Всем мобильным постам! В ночном клубе «Олимпия» произошла кровавая разборка между приезжими и местной молодёжью с применением холодного оружия. Имеются потерпевшие…
Диспетчер выдала на экран ориентировку на предполагаемого опасного преступника и, рекомендовав патрульным нарядам быть предельно внимательными, передала приказ руководства к задержанию всех подозрительных лиц в этом районе.
Экипаж полицейской машины состоял из двух человек: старшего, офицера Егора Климова, и студента полицейской академии на практике, стажёра Коли.
– Ну вот, стажёр, сегодняшняя ночь спокойной не будет! Опять беженцы чего-то не поделили с местными. Раз клуб ночной, то, скорее всего, женщин… Понаехали тут! – с досадой проворчал капитан Климов, ещё помнивший те далёкие спокойные и счастливые времена, когда отсутствовала необходимость мотаться ночами по городу для разбора правонарушений и можно было целую смену с напарником играть в бильярд в комнате отдыха полицейского отделения.
Теперь же, при активном росте преступности, напряжение в обществе резко возросло. И, что естественно, объём работы сотрудников полиции стал неизмеримо большим.
«А тут ещё вместо нормального опытного полицейского в помощники дают какого-то необстрелянного практиканта! – с обидой на собственное начальство рассуждал Егор, неприязненно косясь на свежее юношеское лицо сидевшего рядом безусого Николая. – Он только вчера бриться научился! Как говорится, ни уха, ни рыла… Какой из него напарник!..»
Противно запищала тревожная сигнализация, автоматика рекомендовала экипажу усилить бдительность. Красным мигающим квадратиком-«волком» на экране обозначилось место нахождения на улице пешехода без чипа – серьёзное нарушение Нового Устава Поведения.
– Диспетчер! Так… Докладываю: одиночное нарушение в квадрате Е27! В конце проспекта Ветеранов… Приступаю к выполнению задачи согласно инструктажа!
Капитан завёл двигатель, включил сирену, и полицейское авто, сверкая предупредительными огнями, помчалось по проспекту.
– Ну, держись, волчара! Сейчас мы тебя обложим… Точно, наш «пассажир»: видишь, всё дворами идёт! Маскируется, гад!.. – изредка бросая взгляд на монитор, комментировал Егор движение красного квадрата, давя на педаль газа.
Не доезжая трёхсот метров до местонахождения нарушителя, Климов выключил сирену и мигалку. Затем сбавил скорость и наконец остановился.
– Вот тебе, Коля, объект для задержания: безоружный! По крайней мере, датчики беспилотника не зафиксировали при нём металлических предметов. Пешком пойдёшь, студент! – Капитан ткнул пальцем в экран, увеличивая карту местности. – Видишь, двор имеет два выхода: ты заходишь отсюда, я перекрываю второй… Будь на связи!
Заметив, как его молодой напарник с удовольствием потянулся к заднему сиденью, где лежало оружие, капитан нахмурился.
– Автомат с собой не брать! Ещё застрелишь кого с перепугу… У тебя же и так при себе целый боевой арсенал: дубинка, шокер, газовый баллон, наручники – вот и покажи безоружному нарушителю, чему тебя в академиях научили. Ты с ним пожёстче, нечего таким по ночам шастать!
Климов терпеливо ждал, пока Коля выйдет из машины. Видя, как тот зацепился своим «боевым арсеналом» за сиденье, укоризненно покачал головой. «Недотёпа! Наверняка сынок какого-то генерала, который пристроил его в полицейскую академию по протекции… Ничего, сейчас придётся от академической теории перейти к банальной практике…» – ухмыльнулся капитан.
Он рванул машину с места, чтобы блокировать отход предполагаемого преступника через второй выход. Остановился за углом здания, потушил фары – не вспугнуть бы объект раньше времени… Расслабленно откинулся на сиденье и стал ждать: пусть стажёр практикуется!
«Картинка» объекта на мониторе по-прежнему была чёткой. Очевидно, дежурный оператор поста для облегчения поиска и захвата нарушителя дал команду беспилотнику, чтобы тот завис над проблемной территорией. Спасибо дежурному за понимание!
Вот красный квадратик на минуту остановился, наверное, его догнал Николай… Но затем квадратик продолжил движение в прежнем направлении.
«Похоже, стажёр быстро справился с поставленной задачей. Помощи не попросил, даже забыл доложить о задержании… Но всё же – молодец!» – Егор вышел из машины и двинулся навстречу, чтобы встретить конвоированного напарником нарушителя. Но этот преждевременный вывод стоил капитану Климову дорого…
4. После госпиталя
Олег Ребров торопливо шёл тёмными дворами к месту своего проживания. Невдалеке уже виднелось серое здание общежития, где на шестом этаже временного хозяина ожидала его комната.
«Как будто попал в полосу невезения: столько неприятных моментов за довольно короткий период времени…» – невесело размышлял пешеход.
Ещё два месяца назад он, боевой прапорщик, в составе особой группы войск выполнял интернациональный долг в одной из горячих точек. В последние годы такие точки были многочисленны на карте мира, поскольку угроза терроризма не снижалась и антитеррористические операции проводились почти непрерывно.
За год военных «командировок» растерял почти всех боевых товарищей, с кем был дружен. Кто-то был ранен и увезён в тыл, а кто и того хуже – вылетел домой «грузом 200»…
А какие это были отважные, замечательные ребята!..
Самого Олега судьба долго берегла, ранение получил уже в самом конце контрактного срока: взрыв гранаты – и удивительно неправдоподобная тяжёлая тишина, как будто в голове надолго отключили звук…
Серьёзная контузия и осколки в икроножной мышце. Но об этом Ребров узнал только на «большой земле», лёжа на койке в военном госпитале. Врачи вытащили осколки, что-то в ноге добросовестно подшили. Очнувшись, боли Олег почти не чувствовал, но и слова окружающих слышал с большим трудом, скорее догадываясь о сказанном по губам, а не органами слуха. Лечащий врач на листке бумаги написал ему крупными буквами поставленный диагноз и личную дозу лекарств для ежедневного приёма.
Шло время. Здоровье постепенно возвращалось в молодой организм. Прапорщику Реброву всё реже снились военные действия. Слух пока не в полной мере, но всё же вернулся к Олегу.
Только вот служить-то дальше не разрешили, комиссовали по ранению!
«Конечно, обидно – в отставке… Но жизнь продолжается! Буду работать на гражданке, коль в армию дорога закрыта…» – невесело размышлял теперь уже бывший военный.
Поскольку других вариантов не было, Ребров написал заявление на работу в качестве метеоролога – всё-таки пока ещё молодой специалист Сибирского колледжа. Его приняли, обеспечили общежитием. Как и предрекал его весёлый сосед по палате Гоша, Реброва направили на кратковременные курсы переподготовки для работы в современных условиях оледенения.
Впитывая информацию о мирной жизни в своём отечестве, Олег не переставал удивляться. Оказалось, что и на гражданке за последние годы произошли серьёзные изменения: усложнилась жизнь населения, значительно увеличилось количество преступлений. На улицах городов зачастую было неспокойно, особенно по ночам. Иногда звучали выстрелы, случались поджоги магазинов и автомашин, кражи и ограбления, жестокие драки и прочие правонарушения.
С целью наведения порядка и нормализации жизни в городе власть пошла на исключительные меры и ввела чрезвычайное положение. В ночной период действовал комендантский час, во время которого на улицах, в городских скверах и парках законно могли находиться только лица, прошедшие дополнительную «паспортизацию» – внедрение в свой организм электронного чипа с индивидуальными данными.
Это такой небольшой, с маковое зёрнышко, прибор, устанавливаемый в подкожный слой тела человека. Почти безболезненный укол – и ты «в законе»! Зёрнышко-паспорт имело всю информацию конкретного индивида, в случае необходимости считываемую бесконтактно и на расстоянии электронными приборами полицейских. Установка его осуществлялась бесплатно, всем желающим. Естественно, после проверки гражданина надзорными органами и проведения необходимых процедур по кодированию.
Остальным же простым смертным передвижение по городу ночью запрещено. В экстренных случаях люди без чипов могли передвигаться во время комендантского часа лишь в сопровождении работников спецслужб…
Предлагалась такая «услуга» и Реброву при оформлении на работу, но он отказался. Ему в этом городе оставалось жить всего пару недель, а затем – дальняя дорога «в поле», где подобный паспорт никого интересовать не будет. Все метеостанции, на которых предстояло работать слушателям курсов, удалены от этого города на тысячу и более километров в малонаселённую глубинку, где такой документ и предъявить-то некому. Ну а бродить в эти оставшиеся несколько суток по ночным улицам Олег вообще не планировал.
Прогуливаясь в свободное после лекций время, знакомясь с окрестностями, Ребров с интересом наблюдал за горожанами. Очевидно, бытовых трудностей и других проблем у населения в последние годы прибавилось, и потому так невыразительны и суровы были лица местных жителей.
Придя фактически с войны, Олегу казалось очень многое странным в этой мирной гражданской жизни. Он пока чувствовал себя здесь чужим, каким-то инопланетянином, что ли… За какие-то несколько лет сильно изменились люди, ритм жизни стал другим, более быстрым и жёстким.
Продолжение следует