Член Союза писателей России, в прошлом – редактор исторической литературы издательства «Прогресс».
Широкому читателю известна как автор серии «Споры богов», где на основе мифологического материала предпринята попытка анализа современности. Серия насчитывает восемь книг. Первая – «Пир вместо войны» – переведена на английский язык, по ней написана пьеса, которая была поставлена в Лондоне в 2020 году. В 2021 г. выходит сборник пьес и рассказов «Поэты и боги», и в том же году на лондонских подмостках появляются герои причудливых фантазий Надежды Колышкиной из пьесы «Грехопадение вне Эдема». В 2022 году увидела свет книга «Что на Небе, то и на Земле».
Автор не раз становилась лауреатом литературных премий, её рассказы печатаются как в российских журналах, так и за рубежом.
Грехопадение вне Эдема
Пьеса в пяти действиях
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
З е в с – Верховный бог Олимпа.
Г е р а – супруга Зевса, богиня брака и семьи.
Х е р у в и м – страж Эдема.
А ф р о д и т а – богиня любви.
Г е р м е с – сын Зевса и Майи, бог просвещения и торговли.
А р е с – сын Зевса и Геры, бог войны.
Г е л и о с – бог Солнца.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Священная гора, чертоги Зевса и Геры.
Будуар Геры обставлен со всей роскошью, подобающей
супруге Верховного бога, однако повсюду заметны следы
ночного пиршества. На столе два бокала с рубиновым
напитком, в вазе фрукты, на полу валяются перья
какой-то гигантской птицы. На скатерти, словно капли
крови, мерцают зернышки граната. Богиня брачных уз,
простоволосая, в кружевном пеньюаре, бродит,
не замечая беспорядка. Подходит к окну,
всматривается вдаль.
Г е р а. Ну где его носит? Получил простейшее задание – набрать яблок в саду Гесперид, и как в воду канул, будто его за три моря послали. (Оборачивается на звуки шагов.)
В дверях, как памятник самому себе,
застыл Зевс Громовержец.
З е в с. С географией, дорогая женушка, у тебя нелады. Острова Гесперид не за тремя морями, а на краю океана. Редкая птица долетит до середины его, а воды, после гибели Атлантиды, малопригодны для судоходства. (Поднимает с пола перо, рассматривает.) Кстати, кого ты туда послала и за какой надобностью? Земной пищи не любишь, зачем тебе яблоки?
Г е р а. За три моря – это фигура речи, принятая у людей. Хоть в лепешку разбейся, на тебя не угодишь. Кстати, про лепешку – это тоже люди придумали. Я никаких лепешек не ем, а диких яблок тем более. Всё для общего дела стараюсь. Будь моя воля, я бы век вороной летала. Просторно, вольготно, и никто за тобой не следит!
З е в с. Да за тобой и так никто не следит, а может, и следовало бы… (Присев на постель, подскакивает, как ужаленный. Сдернув покрывало, обнаруживает на кровати перо какой-то огромной птицы. Машет пером перед носом жены.) Что за тайные визиты к Гесперидам? Я спрашиваю, кого ты туда послала и зачем? Это не перо грифа, излюбленной птицы Ареса, и не ибиса, которым мог бы обернуться Гермес.
Г е р а. При чем тут Гермес?!
З е в с. При том, что он мой вестник, и если визит к Гесперидам вызван необходимостью, он обязан мне доложить! Кто тут своим хвостом тряс?
Г е р а. Ну, ты у меня и ревнивец! Да это же перо херувима! Залетал тут один, из Эдема. Хотел с тобой поговорить, да случайно ко мне в окно попал. Говорит, днем они не летают, чтобы смертных не пугать, а ночью только мое окно и горело! Так перепугался, меня увидев, что от ужаса с него перо посыпалось!
З е в с. Ты сама-то слышишь, что говоришь? «Ночью меня увидел и перепугался». Ты же не Геката, в конце концов… той положено колдовать ночами, а нормальные богини или танцуют, или спят… желательно с мужьями.
Г е р а. Ты, дорогой, с папирусами работал, так над ними и уснул, я свет потушила, к себе пошла, а тут этот бедолага со своими проблемами…
З е в с (посчитав объяснение убедительным). А что ты его ко мне не направила? Если дело важное, я бы его и ночью принял.
Г е р а. Да нет, сущие пустяки. А ты мог спросонья молнией его огреть, вот я и пожалела, выслушала. Херувим жаловался, что Эдемский сад совсем одичал, яблони, мол, выродились, а нужные сорта есть только у Гесперид. Долго плел про размножение саженцами и черенками, что если от семечка выращивать, то дичок будет, а у Гесперид свои методы селекции. Ты бы этой ерунды не вынес. Я тоже чуть его не выгнала, но, припомнив, как из-за одного несчастного яблока все человечество пострадало, решила не усугублять ситуацию. Пообещала послать Ареса за посадочным материалом, чтобы дать людям шанс!
(Спальню оглашает громогласный хохот Зевса.)
З е в с. Да ты у меня, оказывается, гуманист! А Деметра-то и не знает!.. Вот обрадуется твоей идее возрождать Райский сад с помощью бога войны, чтобы дать людям последний шанс.
Г е р а (обиженно). Про шанс – это слова херувима. Говорит – не будет райских яблок, не будет у людей шанса познать добро и зло. И позволь напомнить: Арес прежде всего наш сын. А что боевит и смел, так этим можно только гордиться.
Зевс, которому наскучили мудрствования жены,
берет со стола недопитый бокал, брезгливо нюхает.
З е в с. Да… Любовь и гордость матери порой не знают границ… С кем тут пьянствовал наш сынок на дорожку? Ты не выносишь земных напитков, а это кровь лозы. И гарью откуда-то несет…
Г е р а. Как всегда, твой любимчик Вакх залетал с дарами. Мы с Аресом как раз обсуждали детали экспедиции, так этот пьяница стал напрашиваться в попутчики, еле удалось отговорить.
З е в с. Да… Эта парочка натворила бы дел. Один бы драки затевал, а другой – аборигенов спаивал.
Г е р а. Ты к Аресу несправедлив. Это он отговорил Вакха лететь в такую глухомань. Говорит, там до сих пор драконы правят, спиртное у них не в чести. Вакх сразу слинял, а я как услышала про драконов, тут же велела Геракла в партнеры взять: негоже нашему сыну самому головы дикарям рубить. Оказывается, остров охраняет какой-то допотопный Ладон.
З е в с. Но-но, ты мне Ладона не трожь! Драконы представляют древнейшую ветвь допотопных форм жизни, а Ладон – мудрейший из них. Что Арес, что Геракл, те еще забияки. Придется тебе, дорогая, проследить, чтобы ни одна реликтовая особь от ваших экспериментов не пострадала!
Г е р а. Тебе любой трехглавый гад из затхлого болота дороже родной жены! Как я могу проследить, кому наш сын голову отрубит на каких-то далеких островах?! Наводить порядок среди дикарей – законная прерогатива бога войны! Я и не слыхала раньше ни про какого Ладона и знать не знала, что он стражником при этих девках, Гесперидах.
З е в с. Ладон, дорогая моя, поставлен на власть еще в те времена, когда западные земли принадлежали титану Йапету. А те, кого ты назвала девками, – любимые дочери Атланта, царя Атлантиды.
Г е р а. Но ты сам сверг титанов, а теперь оберегаешь тех, кто им служил?! Зачем они тебе, когда Атлантида благополучно утонула, а титаны разлетелись кто куда?..
З е в с (веско). На окраинных землях лучше соблюдать старый порядок. Стоит там все разворошить, война выдвинет новых героев и царей. Не факт, что новичок справится, удержит биомассу под контролем. Вот тогда придется Аресу мечом помахать.
Г е р а. Так он с удовольствием… Биомассу эту в плен возьмет, наложницей сделает, хотя я не в восторге от его подружек.
З е в с. Вот это уже по твоему профилю. Назвалась богиней семейных уз – следи, чтобы сыновья выбирали из биомассы самых достойных. Одна из наших задач – улучшать человеческую породу.
Г е р а (ощупывает свой нос). Чем тебе мой профиль не угодил? Я ведь ради тебя хожу расфуфыренной блондинкой вместо того, чтобы кукушкой или вороной летать…
Зевс, махнув рукой, идет к двери.
Гера хватает его за рукав.
Г е р а. Постой! Херувим скоро за яблоками прилетит… или за саженцами, не знаю, что там Арес добудет. Его к тебе послать?
З е в с. Зачем он мне? Ты меня в эти делишки не впутывай. Эдемский проект уж на что был хорош, и то провалился, а твоя затея с омоложением сада вообще идиотская. Люди, чем их ни корми, не научатся различать добро и зло. Пусть просо сеют, рыбу ловят. В рыбе фосфору много, может, поумнеют… Впрочем, это и Аресу не помешает, а Гераклу тем более. Чтобы они меж собой не передрались, Гермеса вдогонку пошли. Тоже не слишком надежен, но хотя бы хитер. Из любой передряги братьев вытянет. Да Дев златых вызови, пусть приберут.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Будуар богини брака и семейных уз прибран, почищен.
Нет следов ночной вечеринки, постель заправлена ярким,
как павлиний хвост, покрывалом.
Гера сидит у зеркала-трельяжа, придирчиво
рассматривая себя то в профиль, то в фас,
примеряя то диадему, то корону.
Г е р а (ворчит). Сам бы и посылал своего Гермеса, хоть за три моря, хоть за тридевять земель… откуда мне знать, где твоего вестника носит?! Мне он не более чем пасынок, а всем известно, как на Земле к пасынкам относятся. И я не намерена нарушать традицию!
Подходит к окну, отодвигает штору.
Увидев тщедушную фигуру херувима, притаившегося
за окном, отшатывается. Трепещущие крылья прижаты к спине,
бледное личико ребенка-мудреца выражает
неподдельный страх.
Х е р у в и м. Прости великодушно мою дерзость, о госпожа! Я не подслушивал, просто робость одолела. Не то что я Зевса боюсь, но верховенство его признаю, как и святость брака, который ты оберегаешь!
Г е р а. Да брось ты! Все эти нелепые ограничения придуманы нами для людей. Надеюсь, мне удалось доказать, что боги не так строги, как принято считать. Вот ведь парадокс! Именно у людей мой супруг позаимствовал самые дурные свои свойства – ревность, грубость, неблагодарность. Не устаю повторять, что боги должны быть выше людских страстей! Иди ко мне, мой дружочек! Я посмотрю, насколько обновились твои крылышки, опаленные огнем! Ты же слышал, я не скрыла от Зевса нашей дружбы, и он все правильно понял.
Херувим спрыгивает с подоконника, оказавшись
андрогинным созданием, за плечами которого
подрагивают белоснежные крылья.
Кланяется, молитвенно прижав руки к груди.
Х е р у в и м. О да, моя госпожа! Твои пальцы чудодейственны. Скорость полета после массажа возросла, а главное, перо вновь стало огнеупорным. А вот меч, которым мы запираем врата, по-прежнему дает сбои, искрит, вместо того чтобы испускать ровное сияние. Шутка ли – десятки тысяч лет без ремонта и без замены.
Г е р а. С починкой оборудования я, к сожалению, помочь не могу. Тут надо к Гефесту обращаться или к умнику нашему, Гермесу, который все может своим кадуцеем отрегулировать. Кстати, не встречал по дороге этого бездельника? Мне надо его в помощники к Аресу приставить. Да ты, думаю, сам слышал… Зевс вечно все усложняет.
Х е р у в и м. В данном случае Громовержец прав, при общении с реликтовыми племенами нужна не только смелость, но и хитрость. Аборигены очень подозрительны и земли свои защищают яростней, чем собственную жизнь. Вынесенная морем коряга или поросший мхом камень могут считаться у них святыней, а мы на золотые яблоки покусились. Дочки Атланта и уважаемой нимфы Геспериды чтут традиции и берегут сады как зеницу ока.
Г е р а. А я слышала, что сад охраняет дракон Ладон! Ну, с девицами-то Арес поладит, не век же им в садах горбатиться, пусть наследники заменят. Там, где мой сын со своим войском прошел, демографических проблем не бывает. Статистически доказано! Геката считала. Ее многие не любят, а зря! Старушка забирает слабых, недоношенных младенцев не со зла, а чтобы уберечь от глумления и насмешек сверстников.
Х е р у в и м. Геката сама настрадалась из-за своей хромоты, вот и помогает сирым и убогим. А то, что ворожбой люди считают, – просто древние методы восстановления тканей и доращивания молодняка. Но если по-честному, в вопросах пола и деторождения я не совсем сведущ.
Г е р а. Зато Арес преуспел! Как бы Геспериды, народив от него детей, на Олимп не заявились со своим выводком… Помню, Зевс Геракла приволок, думал, приму младенца как своего, так дикарь этот едва мне грудь своими ручонками не оторвал. (Кокетливо поправляет кружевной воротник.) Еле избавилась. А девицам этим с дальних островов наверняка хочется на Олимп, чтобы избавиться от драконов да разных допотопных гадов.
Х е р у в и м. Там устоявшаяся флора и фауна, и Геспериды своей участью довольны. Сад действительно реликтовый, и они ухаживают за ним с большим старанием и добровольно, поскольку в древние времена садоводство считалось женским делом. И охранные функции Ладон добровольно взял на себя, а вот сколько голов в его подчинении, сказать затрудняюсь. Драконы, конечно, вымирающий вид, но на дальних островах популяция может быть весьма многочисленной. Воинская доблесть Ареса в сочетании с мудростью Гермеса и отчаянной смелостью Геракла, я полагаю, позволят им справиться с заданием без потерь.
Г е р а (ей наскучили рассуждения херувима, явно хочет переменить тему). Мудрость Гермеса я бы назвала обыкновенной хитростью, смелость Геракла – дурью, а простаку Аресу, надеюсь, хватит ума, чтобы самому в пекло не лезть. Я с бóльшим удовольствием займусь твоими опаленными крылышками, нежели врачеванием ран от зубов дракона. Иди ко мне, мой друг, а потом я займусь поисками этого пройдохи Гермеса.
Х е р у в и м. Нет ничего проще, моя госпожа! Готов лететь за Гермесом хоть сейчас! По дороге на Олимп я заметил, что вестник Зевса и богиня любви пребывают на Кипре. Ни от кого не таясь, гуляли в саду Афродиты, поскольку ее новый дворец хорошо защищен от людских глаз. Немедленно лечу обратно и, в нарушение всех правил, приземлюсь вне Священной Горы и вне пределов Эдема… Доложу, что Гермеса призывает Великая Гера.
(Богиня семейных уз явно потрясена информацией, но отступать от задуманного не намерена. Увлекает херувима вглубь комнаты, ближе к ложу.)
Г е р а. К чему такие жертвы, мой друг?! Кто попал в сети Афродиты, считай, пропал… так что у нас есть время провести еще один сеанс массажа.
Х е р у в и м (слабо сопротивляется). Мне кажется, это лишнее. Ни одного перышка больше не выпало, и огонь их не берет. Лучше слетаю на Кипр… заодно о починке меча договорюсь, как ты советовала.
Г е р а. Пустые хлопоты. Гермес и слушать тебя не будет, не говоря уж об Афродите, которая при случае заложит тебя Зевсу. Ведь вам, херувимам, предписано не покидать поста без крайней надобности. На Кипр слетаю сама, обо всем договорюсь. Эдему будет поставлено новое оборудование, а Гермес вместо того, чтобы шашни крутить, делом займется.
Херувим перестает сопротивляться.
Гера опускается на ложе, херувим покорно становится
перед ней на колени, свято веря, что ласки богини сродни
медицинским процедурам.
Тело и душа Небесного создания трепещут,
познавая новые, неведомые раньше чувства.
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
Лужайка в саду. Под сенью цветущего куста, на ковре пестрой расцветки лежит,
раскинув в неге руки, полураздетая Афродита. На одной ноге поблескивает
золотая туфелька, другая обнажена. Над ней склонился Гермес, также не вполне одетый.
Вестник Зевса только что прилетел с Нила, и его загорелый торс кажется отлитым из бронзы,
оттеняя жемчужную бледность богини Любви.
Не сводя влюбленного взгляда с подруги, Гермес водит травинкой по ее обнаженной груди.
Где-то в кронах деревьев каркает ворона. Афродита приподнимается, всматривается
в жасминовый куст, что осыпает их своими пахучими лепестками.
Гермес пытается обнять ее, склонив на ложе любви,
Афродита отмахивается. Взгляд ее тревожен.
А ф р о д и т а. Погоди, Гермес! Тебе не кажется, что за нами кто-то наблюдает?!
Г е р м е с. Несомненно! В твоем саду полно живности! Пока я нес тебя сюда, кто только не кидался мне под ноги. И зайцы из-под кустов, и белки с деревьев, и птицы из гнезд. Только что ворона пролетела, неодобрительно каркая. Похоже, все завидуют моему счастью. Любить богиню любви – это ли не высшее из наслаждений?!
А ф р о д и т а. Ворона? Этих крикливых подружек я в сад не звала…
Чутье не подводит Афродиту. Богиня брачных уз
прячется за кустом, остро завидуя влюбленным.
Из серой неприметной птицы она превратилась в строгую надсмотрщицу. Длинное темное платье,
на плечах серая шаль, белесые локоны стянуты
черной лентой.
Гермес охвачен любовным чувством, Афродита
холодна, но пытается быть игривой.
А ф р о д и т а. А почему тебе пришлось нести меня на руках? И вообще, как мы сюда попали, да еще в таком виде? Редко случалось, чтобы вместе с платьем я теряла еще и голову! Может, ты огрел меня своим кадуцеем, чтобы я была покладистей?..
Г е р м е с. И это говорит богиня любви?! Я сам, моя прелесть, пал жертвой твоих чар и вместо того, чтобы лететь на Нил, где дел непочатый край, застрял в твоем дворце. С утра мы купались в пруду и ты обронила туфельку, найти не удалось, а трава колючая, пришлось тебя на ручки взять… По дороге наткнулись на этот коврик, такой красивый, разноцветный, решили прилечь, отдохнуть.
А ф р о д и т а. Это подарок Ириды, она любит блеск и пестроту. Когда хочет развеселить людей, разворачивает весь доступный их глазу спектр, вселяя в сердца радость; когда не до веселья, сворачивается в белую ленту.
Г е р м е с. Хорошо, что в твоем саду нет людей, и прятаться нам не от кого.
А ф р о д и т а (срывает ветку). Придется идти домой, прикрывшись веткой жасмина. Впрочем, от него голова кружится, может, поэтому я и потеряла временно память…
Г е р м е с. А я надеялся, что от моих ласк!
А ф р о д и т а (серьезно). Хватит валяться средь бела дня, да еще в таком виде.
Г е р м е с. Ты меня удивляешь, Афродита. Позировала Аполлону, прикрытая одним лишь поясом, а в саду, где никого нет… то есть все свои… смущаешься наготы!
А ф р о д и т а. Искусство требует жертв! Аполлон убедил меня, что мы должны дать людям «чистейшей прелести чистейший образец». Я не послушалась бы этого краснобая, но сама считаю, что следует быть образцом для тех, кого мы опекаем. А без наглядных пособий люди практически необучаемы!
Доносится карканье вороны, больше похожее
на хриплый смех.
А ф р о д и т а. И все-таки меня не покидает ощущение, что кто-то подсматривает за нами. Людей, ты прав, в моем саду не водится, но защита от других сущностей, не столь безобидных, как звери и птицы, не очень надежна.
Г е р м е с. На Земле полно завистников, моя дорогая. Если честно, я тоже ловлю на себе чей-то взгляд… жаль, кадуцей у пруда остался, я им придавил твое платье, чтобы ветром не унесло. Будь кадуцей здесь, я просветил бы им эти кущи, и все, что способно навредить мне, превратилось бы в прах.
А ф р о д и т а. А если хотят навредить мне?
Г е р м е с (в порыве страсти и желания защитить сжимает богиню в объятиях). Не придирайся к словам, любовь моя. Мы с тобой – одно целое. Более того, я хочу продлить наше единение в Вечности. Всегда считал продление жизни в наследниках уделом простых людей, но сейчас желаю одного: чтобы ты родила мне сына. И научу его быть тебе защитником!
А ф р о д и т а (кокетливо). А если дочку?
Г е р м е с. Согласен и на дочку, если она будет столь же прекрасна, как ты. Но твоя красота неповторима!
А ф р о д и т а. Пусть будет мальчик, такой же умный, как его отец! От любопытных взглядов укроемся покрывалом Ириды и найдем более укромный уголок. Пускай подглядывают! Никто еще не проник за покров Ириды.
(Афродита вскакивает, укрывается покрывалом, оказавшимся с изнанки белоснежным, Гермес подныривает под накидку. Пара уходит, являя собой как бы ожившую мраморную скульптуру.)
Из-за куста прыгающей походкой вороны
выскакивает Гера. Глядя вслед влюбленным,
каркает, постепенно переходя на человеческую речь.
Г е р а. Очень мне надо подглядывать… Будто я любовных игрищ не видала! Разрушить ваши планы я и удаленно смогу. Мальчика они родят или девочку! Как бы не так! Уж я постараюсь, чтобы вы родили не мышонка, не лягушку, а неведому зверушку. Хотя… подобных химер в мире и так предостаточно, более того, Зевс их успешно истребляет… Помнится, было заклятье… Надо не перепутать, чтобы гения случайно не родили… (После паузы торжественно изрекает.) Силой власти, данной мне как богине брака и семейных уз, заклинаю: пусть дитя явится на свет в древней и вполне узаконенной среди богов форме андрогина! (Сбавив тон, добавляет злорадно.) Вот только жить-то ему придется среди людей, а те, забыв о Божественном Первочеловеке, отторгнут двуполых младенцев, обрекая их на жизнь изгоев. А чтобы меня не заподозрили в недозволенных экспериментах, нареку несчастный плод любви Гермафродитом.
Звучит тихая грустная музыка, не сулящая
счастливого исхода.
Г е р а. Пойду, поищу туфлю этой гордячки. Мысль изреченная, говорят, – ложь. Надо чем-то материальным подкрепить!
ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ
Гера задумчиво смотрит в сторону пруда, по лазурной глади которого плавно скользят лебеди. В руках у нее
золотистая туфелька. Перебрасывая туфельку с ладони на ладонь, богиня что-то бормочет,
сплевывая в сторону.
Из-за кустов выскакивает воин в походном обмундировании. Забрало шлема опущено,
рука на эфесе сабли.
Завидев Геру, воин поднимает забрало шлема.
Становится ясно, что это бог войны Арес.
А р е с. Мама, что ты тут делаешь? Как тебя занесло на Кипр?.. Это же угодья Афродиты!
Г е р а (роняет туфельку). Ты несносен, Арес! Вместо того чтобы выполнять задание, болтаешься по саду своей бывшей возлюбленной… да еще смеешь меня допрашивать!
А р е с. Мама, я тебя по всей Земле ищу! А задание твое выполнено, то есть почти выполнено… (Наклоняется, поднимает туфельку.) Да это же туфелька Афродиты! Она тебе подарила свою обувь? Ты с ней подружилась наконец?! (Не дождавшись ответа, шарит ногой в траве.) А где вторая?
Г е р а. Какого идиота я произвела на Свет! Брось немедленно эту гадость. Я не знаю, чьи это туфли, скорее всего декоративные или заколдованные. Нормальные богини сандалии носят! И вообще, такой маленькой ноги нет ни у кого из богинь!
А р е с. Вспомнил! Афродита говорила, что золотые туфельки подарены ей Гелиосом. Возможно, он действительно их заколдовал. Она хвасталась, будто туфли эти непростые: стоит ей их скинуть, они моментально съеживаются, чтобы никто не смог даже примерить обувь богини любви!
Г е р а. Продолжаешь в сказочки верить?! В небылицы, которыми тебя одурманивала любовница! Афродита, между прочим, давно уже брата твоего, Гермеса, обхаживает, а ты все надеешься ее вернуть?
А р е с (бросает туфельку в кусты). И не думаю даже… Я же сказал… я тебя искал… чтобы доложить о заморском походе.
Г е р а. Я не доклада жду, а яблок… на худой конец – саженцев. Где посадочный материал?!
А р е с (разводит руками). Как где? В саду Гесперид. Ты же сама меня туда посылала!
Г е р а. А ты, как обычно, внес коррективы в маршрут… И что тебе помешало выполнить задание?!
А р е с. Не что, а кто! Любимчик папаши Геракл помешал! Зарекался брать его в напарники, но вы с отцом так упорно его всем навязываете…
Г е р а. Ты совсем дурак? Назвать смертного человека напарником?! Ты еще партнером его назови. Взяли моду: любого холуя, который крохи со стола подбирает, партнером назначать! Допрыгаетесь, сами попадете в ловушку своей толерантности: оглянуться не успеете, как эти «партнеры» будут вами помыкать!
А р е с. Зачем же ты его ко мне приставила?
Г е р а. Затем, чтобы он за тебя грязную работу делал! Ты сам, что ли, собирался драконам головы рубить?! Бог войны должен решать стратегические задачи – миграционные потоки направлять, численность людских стад регулировать, а людишки пускай себя сами истребляют, заодно от устарелых форм жизни избавляясь. Кстати, именно эту работу Зевс поручает своим сынкам от смертных. Надеюсь, Геракл дубины своей не жалеет, очищая бывшие земли Атланта от всякого старья!
А р е с. Ну, тогда все правильно! Геракл получил от меня надлежащие инструкции, а яблоки обязался привезти в зачет искупительных подвигов! У него подвигов этих с полдюжины осталось, а то и больше. Говорит, дядюшка его, Эврисфей, через которого ему приказы отдают, большой хитрован. Заставит конюшни у своего приятеля чистить, а потом работу не засчитывает: мол, какой это подвиг – говно лошадиное выгребать. Вот он со счету и сбился.
Г е р а. А ты «партнера» своего пожалей! Ты не подумал, что болван этот может нарвать желтых яблок в любом Микенском саду и выдать их за золотые?.. Почему сам уклонился от похода?! За смертными глаз да глаз нужен!
А р е с. Не, этот не обманет, слишком простоват! А что глаз да глаз нужен, тут ты права. Не успел я его на часок оставить – пошел насчет корабля договариваться, – Геракл умудрился ладью Гелиоса спереть. Ну не плыть же мне на ворованном транспортном средстве?!
Г е р а. Простоват, к сожалению, у меня ты! Приказал бы вернуть ладью со всеми извинениями, а Геракла наказал примерно. Ты же, получается, поощрил воровство. Теперь у Геракла руки развязаны, плыви куда хочешь, кради что хочешь, а тебе придется объясняться с богом Солнца, который отнюдь не простак и не хитрован. (Арес стоит понуро, Гера продолжает с напором.) Ты забыл, что Гелиос нам родня – через Крона и Рею? Это тебе не дядюшка из Микен! Запросто испепелить может, что и подтверждал, причем не раз!
А р е с (бормочет). Ты же знаешь, я не люблю историю!
Г е р а. Зато любишь попадать в истории! Ладно, Гелиоса я беру на себя. Верну ему туфли, которые выбросила эта гордячка Афродита, заодно извинюсь за своего непутевого сына. Ну, что стоишь, лезь в кусты, ищи! Постарайся найти вторую! Хотя… вторая вроде была на Афродите… Не важно, ищи ту, которую сам выкинул! Нельзя так неуважительно обращаться с подарком бога… (Воздев руки к Небу, умильно, но не очень искренне добавляет.) …благодатный свет которого согревает все живое на вверенной нам планете.
А р е с (топчется рядом, явно не желая исполнять унизительный приказ). Мам, не злись, но я искал тебя, чтобы о деле поговорить… Я сам понимаю, мое призвание – ратные подвиги, а для войны повод нужен. Пока я летел с Атлантики, картина мира предстала во всем ее безобразии. Ни одной войны стóящей, ни одного серьезного пожара, да и миграционные потоки, что радовали глаз после гибели Атлантиды, практически иссякли. Кстати, зря мы увековечили имя «Атланта», сохранив за остатками того, что остались от утопшего острова, его имя…
Г е р а. Так ты у меня еще и географ! Ну, с этими вопросами к Гее и к Океану. Захотят – переименуют! На худой конец к Мнемосине, она за память людскую отвечает. А мне-то какое до этого дело?..
А р е с. Самое прямое! Пора брать на себя бразды правления! (Все более вдохновляясь.) Земля прозябает! Куда ни глянь – кругом застой! Каждый народишка уцепился за свой клочок суши и трясется, как бы его не отняли. Куда подевались пассионарии? Где мечты о захвате чужих земель, о переделе сфер влияния… Грядет грандиозный передел мира, и я готов его возглавить… то есть мы с тобой…
Г е р а. Твоя манера уклоняться от заданий, заговаривая зубы, известна мне с детства. Немедленно лезь в кусты и ищи этот поганый башмак, чтобы у меня был повод поговорить с Гелиосом. Мне надоели твои прожекты!
А р е с (умоляюще). Мам, не выставляй меня на посмешище и сама не позорься. Зачем Гелиосу какая-то ношеная туфля? Причем одна!
Г е р а. Гелиос не возьмет – сама начну этим башмачком пользоваться, проверяя невест, которые претендуют на браки с принцами.
А р е с. Меня ругаешь за доверчивость, а сама веришь в какие-то сказочные сюжеты. Умоляю, выслушай меня! Все, что я придумал, в твоих интересах.
Г е р а. Излагай, да покороче. Мне некогда.
А р е с. Перво-наперво мне пришла в голову мысль переименовать острова Гесперид в Героиды, в твою честь. Но поскольку самих островов я не видел, стал прикидывать, что еще можно передать в твое ведение. По зрелом размышлении решил, что тебе должен принадлежать весь мир! Не вечно же тебе терпеть насмешки Зевса. (Понизив голос.) При всем уважении к отцу должен заметить, что именно под его надзором народы захирели и одичали. Утратили мечту и образ будущего! А ты, мамочка, всегда говорила, что внешний лоск для тебя – ничто, и вороной ты летаешь не для того, чтобы за пасынками следить, а чтобы явить миру образец скромности, любознательности и трудолюбия, что должно стать образцом для людей. Хватит им заглядываться на Афродиту!
Г е р а. При чем тут Афродита?
А р е с. Извини… так, к слову пришлось! Ты, мамочка, истинный образец и образ будущего. Вот у меня и вызрел план, как распространить наше влияние на земли, ставшие после падения Атлантиды практически бесхозными. Уничтожение местных правителей – всех этих допотопных созданий – я беру на себя!
Г е р а. Ты у меня, конечно, пустобрех, но иногда и дело говоришь. А много ли земель от Атлантиды осталось? Ведь я в тех краях не бывала с тех пор, как Гермес тебя из плена вытащил. Помню, прилетела тебя встречать, так ты даже расплакался. Такой был чувствительный, по сути еще ребенок, а эти дикари целый год держали тебя в пещере. Понимаю твое желание отомстить за то унижение.
А р е с. Ну что ты, мама!.. Я про тот инцидент почти забыл. Да и пещера была вполне комфортабельной, а нимфы, что приносили мне еду, вполне покладистыми. Кроме того, мы с Гермесом разбойников примерно наказали. Так что кому там мстить?! Я ж говорю, людишки утратили всякую витальность, не живут, а прозябают. Я облетел все острова, выискивая ту пещеру, но и на миг желания не возникло приземлиться, побродить по местам, так сказать, боевой славы.
Г е р а. И эти заброшенные острова ты предлагаешь мне во владение?
А р е с. Нет-нет, мамочка! Мой проект носит глобальный характер! Наследство утопшей Атлантиды мы получим без лишних усилий, прельстив туземцев всевозможными льготами и посулами, обещанием взять самых преданных на Олимп, а когда Атлантику освоим, на земли Та Кемет замахнемся. Осирис, говорят, совсем от дел отошел, укрывшись от земных забот на Островах блаженных. Исида и раньше людей своим вниманием не баловала, а малахольный сынок их Гор с Гермесом сдружился. Тот местным жрецам науки какие-то преподает! Вот через них мы и получим контроль над народами Нила… А там, глядишь, и Острова блаженных у Осириса оттяпаем!
Г е р а. Что-то ты разошелся, дружок! Ты же знаешь, меня не влечет загробный мир! Шел бы ты со своими идеями к дядюшке своему Аиду, куда, кстати, отец не раз грозился тебя отправить! А будь моя воля, я бы всех смертных сыновей Зевса к Аиду отправила, на перековку. Но тебе-то эти миры зачем?..
А р е с (обиженно). Ну вот, всегда так. Прерываешь, не дослушав, а идея куда глубже, чем перевоспитание тех, кто заслуживает посмертного наказания. Я о живых пекусь! У Осириса, впрочем, как и у Аида, полно героев, павших на полях сражений. Я хочу на примере их героических судеб вдохновлять людей на новые подвиги. Поднимать, так сказать, боевой дух тех, кто еще не умер. Говорю – народ в массе своей выродился, измельчал, утратил интерес к войне, лишен стимула к захвату земель, порабощению врагов. Негоже это!
Г е р а. Негоже впутывать свою мать, защитницу брака и семейных уз, покровительницу поэтов и влюбленных, в сомнительные авантюры…
А р е с. Не хочешь – как хочешь! Я Гермеса в напарники возьму. Как-никак, он мне брат по отцу, и мы запросто найдем общий язык с местными элитами – жрецами там, царьками разными. Не в моих правилах истреблять всех поголовно…
Г е р а (взрывается). Так ты тут Гермеса ищешь? А для отвода глаз предлагаешь своей благородной матери разжечь на Земле войну?! Марш отсюда! Нет, постой! Лезь немедленно в кусты, ищи эту несчастную туфлю. Сам будешь Гелиосу возвращать, с нижайшими извинениями.
А р е с. За что извиняться-то? Я даже не знаю, почему эта обувь тут оказалась! (Обиженно, как в детстве.) Не буду…
Г е р а (непререкаемым тоном). Извинишься как миленький! За ладью, украденную у Гелиоса, за гордячку эту Афродиту, которая до сих пор для тебя образец, за планы устроить передел мира, который процветал, процветает и будет процветать под благодатным оком Гелиоса.
(Поднимает в молитвенном жесте руки, и в тот же миг луч Света пронзает пространство, являя миру Лучезарного Гелиоса.)
Г е л и о с. Уважаемая Гера, не унижай сына заданиями, которые ему не по силам, не кори за проступки, которых он не совершал. Я все вижу со своей орбиты, и обмануть меня не так просто. Не уступи я Гераклу своей ладьи, он никогда не добрался бы до островов Гесперид, и сад Эдемский не был бы обновлен. А значит, человек утратил бы последний шанс на взросление и обретение мудрости.
Г е р а (растерянно). Но ведь и я о людях пекусь, а этот задумал войну затеять, якобы в моих интересах…
Г е л и о с. Войны не возникают по чьей-то прихоти. Прежде чем поджечь народы, возбудив в них ненависть к соседу и тягу к перемене мест, я долго наблюдаю за людскими массами. Когда готовность к самоуничтожению достигает нужного уровня, я включаю особый режим нагрева, и излишки человечества сгорают в топке войны без какого-либо принуждения, а иной раз даже без повода.
(Арес порывается что-то сказать. Гелиос кладет ему руку на плечо.)
Г е л и о с. Пока не время, Арес. Человечество отдыхает, впав в полудрему. Тебе хочется его растормошить, подтолкнуть к переменам, но, повторяю, пока не время.
А р е с. А когда оно придет, наше время?
Г е л и о с. Оно, дружочек, на пороге, хотя с земных горизонтов его не видать.
А р е с. И как будет называться наша эпоха?
Г е л и о с. Она будет называться Концом Времен.
