Родился во Владивостоке в древлеправославной семье поморского согласия, но, будучи уже взрослым человеком, принял крещение в нынешней православной церкви. В свободное время занимается любимым творчеством: рисованием и письмом.
В двенадцать лет начал писать фантастические рассказы под впечатлением «Звёздных дневников Йона Тихого» Станислава Лема. Позже стал сочинять мистические сказки, юмористические рассказы и стихи. В шестнадцатилетнем возрасте у Дениса начался переломный период – стал писать духовные строфы.
Автор пишет стихи лишь в моменты вдохновения; иногда они приходят по ночам, что заставляет прокручивать строки у себя в голове, дабы не забыть. Ранее читал различную философию, включая Ницше, а ныне лишь каноническую православную литературу.
Участник многочисленных литературных проектов издательства «Четыре».
ГОТОВЬТЕ ГРОБ ЗАГОДЯ Пытается вновь Прогневать Любовь, Попытки его увенчались успехом, Не греет его студенистая кровь, А голос звучит нескончаемым эхом. Хотел удержать... Но придётся разжать Персты на податливых дланях, Привык он рожать, Вместилища-тать, На летом готовимых санях. Не будет зимы, И сани – увы – Ваш мир не внедрят в невесомость. Но мира умы, Во избежанье сумы, Тюрьмы бесконечную пропасть... Преступным мгновеньем, По мановеньям Честь отдают стратегам ночи, Что смолоду уберегли, На жара обменяв угли, Ковшами в закрома сгребли, Как будто плесени грибы, Сомкнули в летаргии очи И ну нахваливать гробы – «Соседские короче!» Желанья сбудутся, и вновь В гроб ляжет мир, Бессмертным монументом воцарит Любовь. *** Седой валун поднялся на дыбы, Запечатлеть прыжок мгновеньем, Встал монументом на гробы, А духом на листке весеннем – Поднялся ввысь влекомый ветром, Обрёл дыханьем хлорофилл, И, дней былых оставив ретро, До сантиметра распустил, Лугам он вверил, пролетая, Дыханье ветра в унисон, Где вечность бережно листая, Был вписан в книгу вещий сон. *** Размер строки остался безучастен, Лишь Истина кропила небосвод, Что делал Бог на фоне – настоящем, А фон читался задом наперёд. То звёзды, несогласные с пределом, Твердили миру, что приидет Свет! А то, что нарисованное мелом, Приветил – значит, в нём сыскал привет. Но зерна сыпались, и голуби слетелись, Их не насытят злые плевелá, Размахи крыл по мере сил давались, И в Книгу заносились имена. И создан мир Застенчивым Всевышним, Тем, Кто для мира как бы за стеной, Что возводилась взглядом личным, Из тех, кто проходил по мостовой. *** Завет Любви проявится в стихах, На небосводе серебром он воссияет, А те, кто думают, что сердце – прах, Мертвы, как тыквы, что лежат в сарае. *** Вершитель судеб, владыка снов, Тяжёлым громом голосов Развил буран костров летучих, Вплетая плети змей гремучих В осколки умерших сердец, Вершит бесшумный ужас мздец. Те наваждения растают, Как тает в пламени свеча, И звуки света заиграют, На острие из словеси меча. Предвечному готовя путь, Чтоб в срок явилась в мир весна, На облаках сойдёт к нам суть Со всеми гранями креста. *** Налился соком каждый лепесток, И аромат лучится алым цветом, Судьбы соперник бросил ввысь клубок, И тот увлёкся за ответом. Разбег времён, утраченные дни, Всему есть счёт, пока у стойки время, Ты это всё в себе похорони, Как у младенца пусть открыто будет темя. *** Пусть олово небес стучится в кромку горизонта, Его прогибы – залежами туч, Пусть тянется линия вражьего фронта, Но выльется дождь, обозначится суть. И в каждом облаке, очерченном лучами, Кипящей истины, готовой свет пролить, Бог наделяет избранных дарами, Которые с нас миру не отмыть. И будут вспаханы мотыгами познаний Тайн откровения пути, Что увлекали пташек ранних, Готовых этот путь пройти. Так пусть же казнят моё бренное тело, Но душу им не обрести, Напрасно летят ко мне вражии стрелы, Кристалл в горнии свет вознести Дай Бог всем нам в этом пути. *** Декорация медленно гаснет, Наважденье наводит на явь. То, что вам показалось прекрасным, Оказалось – игральная шваль. Я гляжу сквозь клеёнку с узором, Где вчера мирно спали леса, А сегодня, клеймённый позором, Тонет стыд, опустив паруса. На верёвочной лестнице бреда Копошатся почтенно шуты, Баш на баш продвигая соседа, Удивляют слепые мечты. Я гляжу – мне смешно и противно, Говорю, но не слышно меня, Пожирают друг друга наивно Бесполезные эти стада. *** По кронам ветер бурным перекатом Напомнил нам об осени-сестре, Персты лучей нам в сердце кажут златом, Ведь осень – это повесть о весне. И травы покрывалом колыхались Над юною нетерзанной землёй, Они ей тихо признавались, Что путь по ней проложится золой. Тропою, где под каждым следом Взрастут нездешние цветы, А ты всё веришь под покровом пледа, Что жизнь достойна мраморной плиты. *** Тьма расточает свои недра, Луна зияет окровавленным белком, И говорят, треща в морозе, вековые кедры: «Умрём, но печи славы разожжём». И стужа воет в поддувало, Дым из трубы клубами выползал, Уже не много, но ещё не мало Я сказок, что имел, порассказал. Долина взору молвит дуновеньем, Что не приткнёшься в пламени огня, И мы в цепи одной серебряные звенья, Что на груди у ветра весело звенят. Радушие непостижимой сути, Лучам звезды к истокам постигать, Закроется нутро от бездны мути, И муть не в силах будет возражать. *** Трактат вмещает уйму слов, Но не несёт в себе признанья, А речи вещие сорви-голов Вершат завет обетованья. И гнёт судьбы не превзойдёт содеянного боль, Порыв излитого – умножатся напасти, Я волен, стало быть, – «яволь», И падают оковы чужеродной власти. Идёт война стервятника и птицы Феникс, Разлука – это повод для Любви, Кренили мир, и он накренен, Сорви личину мира изнутри. *** Меняя формы, оставался Он собой, Глаза – сапфиры, а лицо – награда, Собой ласкал Он времени прибой, Ввергая в трепет клёкот ада. Его грудь – вдохновенье для стихов, А крылья – неопровержимый вихрь, Он храмы освятил сиянием ларцов, И по полям Он в травах колыхался тихо. По воле Света Он совлёкся вниз, Но без труда в высоты поднимался, И гладь камней омыл священный бриз, Когда поцеловал Он рябь, над нею пролетая. А воплощённый ангел Бога возвестил, Рассыпал наперёд весь путь Он млечный, Казнили вестника за то, что Свет крестил, А Свет – за то, что напоил Собою вечность. СВЯТОМУ СПИРИДОНУ ТРИМИФУНТСКОМУ Седой ручеёк бороды Застенчиво прикрыл огонь, Но сквозь тяжёлый хлад плиты Любую согревал ладонь, Размахом голубиных крыл Плескалось зарево глубоких глаз, Он раны сопереносил Того, кто был распят за нас, Луч Обладателя чудес Вошёл в ладонь, как в глубь ларца, И закалённый глиняный замес Преобразила Троица Творца! *** Мой разум растворился, Да, растворился в сути бытия. Я счастлив, что на Свет родился, На Свет и двигаюсь в журчании ручья. Намедни бросил опустевшую избушку, И скрип калитки провожал меня, Пока не стих он, каплей пав в кадушку, Где утро рисовало очертанья дня. *** Как колок миг опустошенья, И лишь надежда греет изнутри, Что я принёс, мои ли приношения? Отнюдь – Всевышнего дары! Для каждого уместен тон различий, Собою Свету невесомо подражать, А схожесть в том лишь стаи птичьей, Что не посмеет Руке Кормчей возражать! Ведь Свет Таков, Какой Он есть на самом деле, А не для каждого подогнан под себя, Ты скажешь: «Бога нет в моем приделе», Что равносильно – нет для Господа тебя. Но не слышны Его вам откровения Из-за того, что волен выбирать Всевышний во Своём бескрайнем поле зрения, Где Сердцу лучше, чем глазам, видать! ПОГРЕБАЛЬНЫЙ КОСТЁР Когда вспыхнул в огне мотылёк, Разразилась внезапно гроза, И костёр, догорев между строк, Потушил своих углей глаза. Когда ветер его накренял, Он облизывал жарче поленья, И на пепел он древо менял, Облизав не одно поколенье. Но у неба в назначенный срок Распахнулось точило дождя, И костёр не осилил порог Мотыльков Коренного Вождя. *** На ветвях угасает листва, Как один, на излом в кокон сжата, И ветров ледяная пора Буреломом нездешним заклята, Им сопутствует ливень чужой, Тучи в лужи рукой выжимая, И непроницаемый слой Провисал, небосвод заслоняя, А в кадушках кудесник топил, Детство, старость отождествляя, Не одну он ступню омыл, В Храме, будто бы Бог, восседая. *** То путник радугу тревожит, Что обреталась вслед дождя, Никак понять, видать, не может, Что ранит сердце изо дня, Да в день, да в день, да в путь необратимый, Произливалось зарево сердец, И, как всегда, без фальши и без грима, Пергамент света – в серебра ларец. *** Стряхнула ночь в низины пальцы, И те ущелья стали занимать, Мглой застланы читинцы и уральцы, Тьмой не поделишься, её не отдавать. Она сама попрячется в низины, Когда воспрянет пламени рассвет, Где золотой не будет середины, Где власть повержена, а воли края нет. И годы канут, а века растают, И вечность чудеса вдохнёт, Что в души девственно влетают Тех, что о небесах мечтают, В огне сердец, что топят лёд. Не правда ли, волшебна сказка, Не ложь ли – распадение реала? Вот вам надсказка и подсказка В бескрайности астрала. *** Стремился сквозь леса и горы, Долины в решете ручьёв, Сносил словами он заборы, А зачастую и без слов. На фиолетовых запястьях Носил пиратские крюки, В карманах он за Словом не копался, И завещал он эпитафии стихи, Ведь небо – это похороны миру, На Древе Бытия мирское – паразит, Калибр винта пришёлся по шарниру, И оттого шкаф больше не скрипит. Но Плотник, что выращивал деревья, Конечно же, не шкафу для белья И не для гроба, что для погребенья, А для слепящей славы бытия. *** За вековым гранитом скал, За пламенным взором сказочных звёзд Я книгу живую сердцем листал. В ней птицы взлетали прямо из гнёзд. В ней смехом текли паутины ручьёв, В ней холод зимы обуздали костры, В ней каждый святой подставляет плечо, Сквозь тучи в ней смотрят звёзды востры, И сказочный град преград не имам, Встречает в объятья искавших причал, В ней вверено Слово скромным словам, Где островом в море вырос коралл. Где саван скользит по асфальту дорог, Фата для берёз редких в жёлтых лугах, Всё в книге живёт между пламенных строк. Спина так легка под крестом на плечах... *** Раскинулось море сомнений И бьётся о скалы чудес, Забвенье в частотах трезвений, Чем реже, тем призрачней лес. И камни на дне замерцают, Преломит лишь луч тетиву, И правду сквозь волны узнают, Как Солнце затмило Луну. И ветер безбрежный заплещет Ладонью по зеркалу дна, И выбросишь ты свои вещи, Когда станет суть их видна. *** Живой вселенной бытие И выселенной бездна, Всё, Боже Милый, здесь твое, Ты дал нам безвозмездно, И зелень трав, и запах их, Ну чем вам, люд, не ложе?! Ты подарил нам нас самих, Себя нам отдал тоже. *** Молитва не угаснет «Отче наш», И скоро будет принято решенье: Сойдёт художник, взяв свой карандаш, В картине – мир – поставит завершение. Его шаги тверды по облакам, И мантией заря скользит по следу Бескрайний Свет прошёлся по векам, Ты одержал, воздай свою победу. Ты чистый Свет, неукротимый, Рекущий Истину сквозь стены городов, Взгляни, как бреда пантомимы Мозг воспевают бурей холодов Так растопи мне сердце, Вездесущий, Чтоб разорвалось вихрями огня, Чтобы тот миг, который мне отпущен, Беспрекословно отпустил меня. *** Из глубины веков воззвах, Несётся эхо сквозь эпохи, Ему неведом чуждый страх И стад переполохи. Ему неведом раж и спесь, Не примириться с миром, Он среди грязи – эдельвейс, Кость в горле чёрным дырам. А между тем идёт война, Где неуместны ставки, Стоит за стойкой сатана – Архангелом по справке. *** Что кто избрал для сердца, То и получай, Недолго длится времени мгновенье, Как ветра поцелуй Вместился в дуновенье, Так жизни миг уходит невзначай. Так рябь времён бездонною воронкой, Произливалась в створ небытия, Безверие приходило похоронкой, А час расплаты вам – не лития. *** Взгляд суров из неведомой дали, Той, что ищет пристанище взгляда, На ладонь, колыхаясь, воссядет, Да со свечи играющее пламя. Да из сердец лучистых, что воздеты, В сияющую суть познанья, И песен тех, что будут спеты, В мерцающих пределах подсознания! *** И таинства грядущей были Сердцами тех, что не остыли, Да будут рождены в одном, Что станет явью в сонме снов! *** Готовьте океан, И в нём не уместится Пучок меридиан, Что каждой жаждет сбыться, И водворился в сон Обманчивый пейзаж, И с этих похорон Наш свадебный кураж. *** Края невиданной вселенной, Где облака под звёздами белеют И море шепчет кромкой пенной, Что в лунном свете багровеет, И начинающий художник, Решив, что нечего терять, Наносит кистью подорожник, Чтоб раны ветру заживлять. И вот картина к завершенью, Оставит место за мазком, Который кисти лёгкой тенью В пейзаж несётся огоньком, И лишь огонь холста коснётся, Как вспыхнет Солнце над Землёй, И мир в лучах его проснётся, Как будто снова он живой. *** Теперь не то, что было раньше, Теперь другие господа, Совсем с другой играют фальшью, И с той, что раньше, иногда. Они Посланники сюжета Из мыльной оперы мирской, Где бижутерия воспета, А злато истины с клюкой. Их очарованные взгляды, Как карты, держит Самаэль, Да только крови водопады Стекают времени в постель. А невесомые снежинки Роятся в талое стекло, А иней стелет вдаль тропинки, Как млеко жизни повлекло. Для недосказанного место Не отмечает календарь, Часам наручным неизвестно, Сколько проносит их дикарь.
