Участник Московских и Лондонской международных литературных премий, фестивалей имени А. С. Пушкина и М. Ю. Лермонтова, РосКон, «Аэлиты».
Пишет рассказы и повести, иногда стихи. Изданы книги: «Поэмы о севере», сборники рассказов «Первая рыбалка» и «Юбилей на острове», сборник фантастики «Однажды в будущем», повести «Возмездие на экспорт», «Ледниковый период», сборник «Стихи и поэмы», детективные романы «Повторная экспертиза», «Операция “Блесна”» и «Особняк на окраине».
Лауреат трёх международных литературных конкурсов в номинации «Детективный роман»: имени Павла Бажова «Новый Сказ» (2019), имени Александра Грина (2020) и премии Мира (2020). Член ЛитО «Жемчуга» (Оленегорск) и литературного клуба «Творчество и потенциал» (СПб.), состоит в Интернациональном Союзе писателей, член-корреспондент МАНИ.
ЛЕДНИКОВЫЙ ПЕРИОД
(продолжение, начало в «ТиП» № 1/2024)
7. Ночная встреча
Без труда выбравшись через лаз в сетке, Олег шёл тёмными пустынными дворами к своему общежитию.
«Да, отдых явно не задался…»
Быстрей куда-нибудь бежать, подальше из этого чужого города, где люди такие корыстные и озлобленные!
Как писал в своих стихах знаменитый Хайям, «…ты лучше будь один, чем вместе с кем попало».
Ребров особо не переживал о случившемся: все его встреченные противники живы и относительно здоровы. Правда, теперь, вполне очевидно, возникнут проблемы с местными «силовыми структурами», но через несколько дней Олегу всё равно предстоит дальняя дорога.
«Главное, продержаться эти дни, не попадая в поле зрения ни полиции, ни местной мафии. Хотя, если службы сильно захотят, то и вычислить нарушителя программы их коррупционных действий совсем нетрудно: просмотрят видеозаписи входящих в ночной клуб, составят фоторобот…»
Сверху донеслось лёгкое стрекотание снижающегося квадрокоптера, но бывший прапорщик, ещё не оправившийся окончательно после контузии, не мог его слышать.
«Рита… Ах, какая славная девушка: добрая, искренняя, нежная… Жаль, что так неожиданно пришлось расстаться! И нет ни адреса, ни телефона…» – досадовал Ребров, вспоминая Маргариту.
Немного шумело в голове – всё-таки физические нагрузки и удары после ранения были совсем нежелательны: «Прав был доктор…»
Занятый своими мыслями, Олег даже не услышал хриплого окрика человека в форме, догнавшего его в полумраке очередного двора. Однако ощутимый удар жёстким предметом в спину рефлекторно вернул десантника к действительности: напавший сзади тут же был сбит с ног, его дубинка оказалась в руках Реброва.
«Кажется, опять влип!.. Что ж мне не везёт-то так сегодня?.. – вспотел от неожиданности Олег, разглядев у обезоруженного им человека погоны полицейского. – Быстро же они на меня вышли… Что же делать?.. И отпускать его от себя нельзя – вызовет подмогу! Даже до общаги дойти не успею…»
Ребров снял наручники с пояса лежащего, завернул ему руки назад и защёлкнул на запястьях. Похлопал по его карманам: «Ага, здесь!» Достал из кармана полицейского носовой платок, засунул ему в рот и шлёпнул пару раз по щекам: «Пора просыпаться!» Полицейский зашевелился, пришёл в себя. Беспомощно задёргал скованными руками, непонимающе захлопал глазами.
Олег помог ему подняться на ноги. И только теперь разглядел, что его преследователем был не какой-то опытный следак со стажем, а высокий, нескладный юноша, почти пацан, только в полицейской форме.
«И чего же это он на меня, безоружного, набросился?.. – пытался понять Олег. – Или уже передали ориентировку?.. Всё равно, что-то тут не так! Не может такой желторотый юнец самостоятельно проводить операцию задержания… Скорее всего, это простая случайность. Конечно, одинокий и грязный прохожий, в порванной одежде и со следами крови, выглядит подозрительно и вполне мог попасть в поле зрения полиции… Но как сей страж порядка смог разглядеть это в полумраке двора?.. Хотя, возможно, сейчас у сотрудников МВД и аппаратура самая современная…»
Но прояснять эти вопросы у пленённого блюстителя порядка Олег не стал, понимая, что сейчас гораздо важнее не разговоры, а фактор времени. Раз на него идёт охота, значит, каждая минута на счету. Ведь по любому сценарию гражданин без «идентификации» сейчас всё равно вне закона.
Ребров грозно рыкнул в ухо полицейскому: «Шагать вперёд!», а сам, идя следом, внимательно наблюдал за окружающей обстановкой, ожидая сюрпризов. Он не ошибся: тут же из-за угла здания появилась фигура второго полицейского…
8. Решение проблемы
Утро понедельника. Начало трудового дня. Ребров сидит в приёмной начальника Управления по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды, нервно ожидая прибытия последнего. Чопорная секретарша, недовольно поглядывая на раннего посетителя, разбирает почту, сортирует документы по папкам.
– Здравствуйте, Виктор Михайлович! К вам можно?..
– Добрый день!
Подошедший шеф управления быстро оглядел статную фигуру молодого человека, слегка задержался взглядом на свежем шраме Олега, предательски выглядывающем из-под причёски.
– Ну заходи… Кажется, Ребров?
– Так точно, Ребров!
Пройдя следом за начальником в кабинет и не ожидая, пока тот разденется, Олег положил бумагу на стол руководителя.
– Виктор Михайлович! Я увольняюсь… – нетерпеливо начал разговор Ребров. – Вот заявление! Подпишите, пожалуйста! Мне нужно срочно уехать…
– М-да… – многозначительно произнёс Виктор Михайлович, приземляясь в своё кресло. – Уезжаешь… А причина?
– Ну… я же написал в заявлении: «по семейным обстоятельствам».
– Вижу. Тогда ответь мне: какие такие семейные обстоятельства возникли у человека, бывшего детдомовца, неженатого, не имеющего родственников?.. Я ведь помню, что ты писал в анкете при поступлении к нам всего пару недель назад…
Олег внимательно посмотрел на морщинистое лицо начальника: «А память у него хорошая, хоть и в возрасте. Седые виски, лысоват, взгляд прямой, строгий. Преподаватели говорили: шеф – опытный работник, неглуп, справедлив, умеет анализировать. Но это в профессиональных вопросах, а здесь же совсем иная ситуация… Нет, не стоит впутывать старика в молодёжные разборки!»
– Так получилось…
– Это не ответ! Эх, Ребров! У меня на тебя такие виды были: хоть один свежий, молодой и серьёзный специалист появился! А то дорабатывают до пенсии одни ветераны, приходят вчерашние студенты, а достойной смены нет…
– Мне жаль тратить ваше драгоценное время, Виктор Михайлович…
– Да уж ладно! Пожертвую своим временем, послушаю… Ты ведь не ребёнок, а человек с боевым опытом! Так что давай, излагай по существу заявления.
«Вот ведь упёртый старикан! – огорчился Ребров. – И на кой чёрт ему нужно знать проблемы увольняющегося работника? Что это изменит?»
– Виктор Михайлович! Мне время дорого!
– А мне разве нет?! – повысил голос начальник. – Ты уже прошёл курсы повышения квалификации! Конечно, полсотни часов программы – это, я понимаю, недостаточно для подготовки высококлассного специалиста, но вы уже умеете грамотно обращаться с самой новейшей метеорологической аппаратурой… Уже на завтра планируем распределение ребят вашей группы на рабочие места для самостоятельной работы! Вот мы в своё время…
Шеф распалился и прочёл целую лекцию о патриотизме и долге перед обучавшей специалистов Родиной, о несознательности и безответственности нынешней молодёжи.
«И чего тянет? Всего-то – подписать заявление… А с документами я прыгну на любую попутку – подальше от этого города с его коррумпированной полицией…»
– Виктор Михайлович!.. – воспользовавшись секундной паузой в речи начальника, вставил слово Ребров. – Вы не волнуйтесь, я вам верну деньги за обучение!
– …А куда денешься? Это – само собой! Бесплатного сыра в нынешнее время не бывает! Но ты скажи: зачем тогда было к нам устраиваться на работу?!
«Вот понесло… А может, он время тянет, чтобы…» – нехорошая мысль промелькнула в голове Олега.
– Поймите же: тогда было всё по-другому!
– И что же изменилось за такой короткий срок? Как у вас, молодых, всё быстро и просто! Хочу – буду, хочу – нет! Какое-то ребячество… Где я тебе быстро замену найду? А ты КЗОТ хоть раз в руках держал?
– Нет… Я же на гражданке не работал: служил, воевал…
– Ну вот видишь! А по трудовому законодательству ты должен после написания заявления на увольнение отработать ещё две недели.
– А если нет, то что будет?..
– Неприятности! Возможно, вплоть до суда… – сказал Виктор Михайлович. – Со всеми вытекающими последствиями! Думать надо, молодой человек!
«Суд?! О господи! Только этого не хватало! Действительно, насколько всё проще и понятнее решается в армии… – Олег грустно опустил голову. – Похоже, с документами облом! Может, рвануть из города без них? Рвануть-то можно… Ну а дальше что? Кто меня возьмёт на нормальную работу без диплома, без трудовой книжки? Какой-то замкнутый круг…»
– …Современная молодёжь совсем распоясалась, стала неуправляемой и непредсказуемой! – продолжал свою пламенную речь начальник управления. – Буквально вчера в ночном клубе «Олимпия» – мне только что по дороге на работу рассказал сосед-полицейский! – организованная группа молодых лоботрясов нанесла побои средней степени тяжести посетителям и сотрудникам безопасности клуба. Уже вышли на след хулиганов… А другая банда этой же ночью напала даже на дежурный пост! Разоружила полицейских, которые не стреляли, опасаясь за жизнь прохожих. Злоумышленники издевались над правоохранителями: пристегнули их наручниками друг к другу в скверике… Совсем распустились!..
– Каких прохожих?.. Да всё не так было! – не выдержал Ребров несправедливых упрёков.
– Как «не так»?.. Ты что, тоже вчера там был?
– Был…
– Интересно… Говори! Послушаю информацию из первоисточника.
Олегу хватило трёх минут, чтобы рассказать о происшествии в «Олимпии».
– М-да… Теперь мне понятно происхождение царапины на щеке… Твой рассказ – полная противоположность тому, что я услышал от соседа. Странно как: одно и то же событие может иметь совершенно разное толкование.
– Вы же сами сказали, что это была версия полицейского.
– Да, тут ты прав! Ну а ко второму случаю, надеюсь, отношения не имеешь?
– Имею… – подумав, через паузу выдохнул участник ночных приключений и продолжил рассказ.
Чего уж тут скрывать! Всё равно дотошные журналисты раскопают это дело, и через день-два информация появится в газетах и теленовостях. И ещё неизвестно, в чьей редакции… Кроме того, Олег полагал, что правдивое изложение происшедшего ему сейчас только поможет: начальник поймёт, что лучше побыстрее избавиться от сомнительного работника, которого уже ищут органы правопорядка. Ведь какой ответственный руководитель захочет, чтобы позорное пятно легло на репутацию его предприятия?
Слушая рассказ Олега, Виктор Михайлович представил себе редкую картину – двое полицейских пристёгнуты наручниками друг к другу вокруг дерева, – и на его лице невольно промелькнула чуть заметная усмешка.
– …Я ответил на все ваши вопросы, товарищ начальник! Меня, естественно, уже ищут… Вам что, в штате учреждения нужны потенциальные преступники? Подписывайте же… – настаивал Ребров.
Виктор Михайлович взял ручку, на минуту задумался. Олег внимательно следил за выражением лица начальника, безуспешно пытаясь понять ход его мыслей.
– Так, Ребров! Мне кажется, что и с документами ты далеко не уйдёшь – органы быстро вычислят. Всё равно найдут, это лишь дело времени! А парень ты открытый, прямой… Мне очень жаль! Только жизнь начинаешь, а уже будет судимость…
– Это уж как повезёт! – постарался сохранить бодрость в голосе Олег. – Ну а если поймают… Отсижу не хуже других!
– Не бравируй! Хотя в твоём возрасте и в подобном положении сложно было найти другой выход. Я ведь тоже не всегда был стариком, понимаю… Ведь когда-то тоже служил в ВДВ, «войсках дяди Васи», и носил голубой берет, – при воспоминании о том далёком и, очевидно, насыщенном славными событиями времени в глазах Виктора Михайловича проскочила озорная искорка. – Василий Филиппович, легендарный Маргелов, нас учил: «Сбили с ног – сражайся на коленях, встать не можешь – лёжа наступай!» Но это же инструкция для боевых действий против врага, а вообще-то я не сторонник мордобоя. Даже из благородных побуждений! Ты сам-то понимаешь, что виноват?..
– Только отчасти! С патрульными, конечно, перебор получился: не надо было их вокруг сосёнки пристёгивать… Но тогда бы мы с вами тут не разговаривали, Виктор Михайлович! Я бы, скорее всего, сидел сейчас в камере предварительного заключения… А там, в изоляции от всего мира, что-то доказать практически невозможно.
– Слушай, Ребров! А может, тебе сдаться добровольно? Ведь явка с повинной значительно смягчит меру наказания! Может, и обойдёшься условным сроком…
– Нет, Виктор Михайлович! Не обойдусь! – горячо возразил Олег. – Уже думал об этом! Органы полиции, догадываюсь, сильно на меня обижены. Я хоть и защищался, но ведь и наносил упреждающие удары полицейским. Сами посудите: они в форме и при исполнении, а я блокировал работу наряда полиции на длительное время… Тут столько всего можно на меня навесить!.. К тому же в обоих эпизодах фигурирует один и тот же человек… Мне не простят такого унижения подчинённых их отцы-командиры! Не зря же они, судя по вашему рассказу, уже распространяют слухи о целой банде, напавшей на их работников. Где задета честь мундира, там истина блекнет!
– Тогда надо подумать, что делать дальше…
– А что тут думать?! Разве у меня есть выбор?..
– Выбор есть всегда, человеку только нужно вовремя это осознать!..
Оба собеседника замолчали. Каждый обдумывал ситуацию по-своему.
– Знаешь, Ребров, а я ведь тоже наслышан о неправомерных действиях отдельных сотрудников нашей полиции. А что, если… – Виктор Михайлович помедлил, изучающе глядя в лицо Олега, – если я предложу тебе другое решение проблемы?
– Какое?
– Как я понял, тебе надо срочно уехать из этого города…
Ребров утвердительно кивнул головой.
– Куда ехать конкретно, ты ещё не решил, и в благополучном отъезде тоже не уверен… Так?
Последовал ещё один кивок.
– А может, тебе стоит уехать, не увольняясь?.. В качестве работника нашего предприятия, кем ты в данное время и являешься… – Начальник продолжил сыпать предложениями, следя за реакцией пока ещё своего работника. – Уехать в безлюдное и далёкое отсюда место, где тебя никто не будет искать… Там же работать и получать зарплату. Кстати, деньги, с учётом северных коэффициентов и полярных надбавок, в этой глухомани платят довольно неплохие…
– Звучит интригующе… А вы не шутите, Виктор Михайлович?
– Не шучу! На одной из наших дальних метеостанций произошла трагедия – пропал без вести человек, наш опытный сотрудник. Срочно нужен подготовленный человек на его место. Пропавший синоптик уже неделю не присылает сообщений, на радиозапросы не отвечает, а мобильной связи там нет. Работники МЧС по нашей просьбе посетили станцию, но никого в ней не обнаружили. Трёхдневные поиски в её окрестностях результатов не дали… В том районе эмчеэсники отметили усилившуюся миграцию хищных зверей с северного побережья. Не хотелось бы думать о самом худшем, но с каждым днём надежда тает…
– Но ведь у работников метеостанции должно быть оружие для защиты от хищников?
– Да, карабин! Только, сам понимаешь, сможет ли одинокая, слабая женщина противостоять голодному зверю, а может и целой стае?..
– Женщина? – удивился Олег. – Как же тогда она одна решилась там работать?
– Сначала сотрудников на станции было больше, но наступили кризисные времена. Проблемы с финансированием, сокращение штата… В итоге там осталось только двое специалистов, семейная пара. А недавно у супруга женщины что-то с головой случилось: устал жить в условиях белого безмолвия, работать в постоянном холоде… Короче, загулял или струсил – в общем, сломался! Бросил жену, сбежал в город, в цивилизацию… Но женщина оказалась сильнее мужа: даже оставшись одна, продолжала работать! А вот теперь и она пропала… Кстати, эта работница окончила в своё время всё тот же Сибирский колледж, что и ты. И примерно твоего возраста…
– А как её фамилия?
– Захарова!
– Нет, с такой фамилией у нас на курсе никого не было… – подумав, покачал головой Олег.
– Ещё один попутный и непраздный вопрос: как ты себя чувствуешь после ранения? Там ведь медицинскую помощь оказывать некому…
– Всё в норме, Виктор Михайлович!
– Ну вот и хорошо! Так, Ребров! Тогда я предлагаю следующий вариант: ты немедленно отправляешься туда, на место пропавшего работника. Будешь работать, обеспечивать контроль за приборами, как у нас говорят, «делать погоду»! Я ознакомился с результатами лабораторных работ вашей группы – ты подготовлен достаточно хорошо. Иными словами, будешь трудиться, выходить на связь с Большой землёй в штате нашей организации. Жаль, что на твою стажировку уже нет времени…
– Да я хоть куда! Но это так неожиданно… – честно признался Олег, ещё пять минут назад не подозревавший о возможности такого благополучного решения его проблемы.
– Там будут трудности, работать придётся пока одному… Но ты же не какой-то юноша-ботаник, а взрослый человек, имеющий не только жизненный, но и боевой опыт в горячих точках! Представь, что это ещё одна из них, правда, горячая и холодная одновременно, в которой далеко не каждый неподготовленный человек может выжить… Ну так как? Согласен? Сам говорил, что время дорого… Там тебя точно никто не найдёт! Принимай решение, Ребров!
– Виктор Михайлович! Спасибо! Вот уж не ожидал, честное слово!.. А вы не боитесь, что из-за меня у вас потом будут проблемы?
– Не думаю. Я ведь просто мог и не знать о твоих похождениях… Но рассказанному я верю! А у тебя есть шанс оправдать моё доверие. Ну так что?
– Конечно, согласен! А что я должен делать?..
– Любая дорога начинается с первого шага. Для начала с него и начни… – шеф протянул Реброву его заявление.
Олег понимающе кивнул и порвал бумагу.
– Отлично! Я тебя понял. Пойдём дальше…
Начальник нажал кнопку на пульте селекторной связи.
– Валентина Григорьевна! Зайдите ко мне!
Через пару минут в кабинет, осторожно постучавшись, впорхнула запыхавшаяся кадровичка.
– Валентина Григорьевна! Вот этому нашему сотруднику, Реброву, нужно оформить командировку… Срочно, на участок Захаровой! Подготовьте проект приказа и все необходимые документы, я подпишу. И ещё важный момент: время!.. Так, сегодня понедельник, тридцатое… В командировочном удостоверении и журнале убытия дату проставьте пятницей, двадцать седьмым!
Заметив округлившиеся от непонимания глаза кадровика, Виктор Михайлович твёрдо повторил:
– Именно двадцать седьмым числом! – И добавил, уже мягче: – Так надо, Валентина Григорьевна. В интересах производства…
Подождав, когда закроется за женщиной дверь, начальник с довольным видом откинулся в кресле.
– Ну вот! Теперь, если какие-то шерлоки холмсы и заявятся ко мне с вопросами насчёт работника Реброва, им можно будет дать ответ на основании документов в официальном порядке. Полагаю, что это оптимальный вариант: сбывается твоя мечта исчезнуть из города, причём на законном основании, а я, в свою очередь, решаю кадровую проблему предприятия.
Начальник управления на минуту задумался, видимо, окончательно просчитывая детали ситуации.
– В условиях Севера в одиночку работать, конечно, трудно… Знаю, сам когда-то так начинал на удалённой точке. Ты там попробуй разобраться, что же всё-таки случилось с Захаровой… Ну а если уж она так и не отыщется… – начальник вздохнул, – пришлём тебе другого напарника. Это я обещаю!
Виктор Михайлович снял трубку селектора.
– Гараж?.. Через сорок минут мне нужна машина с полным баком. Поедем в аэропорт! И ещё: подайте её не к парадному подъезду, а во двор, к запасному выходу… Всё, работайте!
Начальник энергично повернулся к посетителю.
– Я рад, что мы поняли друг друга! – впервые строгое лицо Виктора Михайловича посетила улыбка, совершенно его преобразившая.
«А ведь начальник мужик что надо! Человек! Просто должность такая, обязывает быть строгим…» – порадовался Олег этому превращению.
– Иди оформляй командировку! Потом мой водитель забросит тебя в общежитие за вещами… Хотя нет! Не надо, чтобы тебя там сегодня видели… По легенде, ты уже в командировке. Оставь ключ от комнаты, я отправлю кого-нибудь за твоими вещами… Сейчас оформляйся и сходи здесь в управленческую столовую, плотно пообедай! Через полчаса поедешь на нашу загородную базу. Там получишь инструктаж! Потом, согласно сопроводительным документам, заберёшь тёплую одежду, продуктовый паёк, аккумуляторы для аппаратуры, лыжи, оружие, боеприпасы и всё необходимое для северной жизни. Затем тебя отвезут в аэропорт. Вечером транспортник МЧС летит в нужном нам направлении, захватит и нашего пассажира. То есть тебя и багаж. Вопросы есть?
– Нет вопросов! – радостно отозвался Олег.
– Хорошо, слушай далее… От аэродрома прилёта до метеостанции идти довольно далеко, да и небезопасно. Там топать на лыжах по снежной целине пришлось бы около суток…
– Я же сибиряк, Виктор Михайлович! Меня это не испугает… – не выдержав, перебил начальника Ребров.
– Ты, сибиряк, не горячись, а слушай… Здесь не нужны героические усилия, побереги энергию для трудового фронта! Там в одиночку легко не будет. Поэтому дождись оказии – на местных авиалиниях летают вертолёты. Я свяжусь с начальником аэропорта, договорюсь, чтобы тебя подбросили на точку… Продукты – паёк, стандартный набор! Будешь его получать раз в месяц, вместе с почтой. И тоже воздушным путём. Вопросы?..
– Никак нет, Виктор Михайлович! Разрешите выполнять? – бодро, по-военному отозвался повеселевший Олег.
– Приступай! Удачи тебе, Ребров!
И Олег ощутил довольно жёсткое пожатие ещё крепкой руки начальника управления.
9. На метеостанции
– Во-он твоя точка!.. – глядя в окошечко-иллюминатор, склонился к уху Реброва геолог Семён, стараясь перекричать шум вертолётного двигателя.
Олег посмотрел в указанном направлении. На небольшом плоском пятачке, в окружении каменистых сопок со слабой растительностью, еле виднелся занесённый снегом до самой крыши маленький зелёный домик. С высоты он казался каким-то ненастоящим, совсем игрушечным. Рядом в сугробах чуть угадывались квадратики поменьше – очевидно, постройки хозяйственного назначения.
Вертолёт пошёл на снижение, и игрушечный домик стал постепенно увеличиваться в размерах. Вот уже можно разглядеть печную трубу и антенны на крыше, ветровой электрогенератор на мачте, а недалеко от здания площадку с метеорологическими приборами.
Пилот повернул голову к пассажирам, что-то прокричал, указывая рукой вниз. Ребров ничего не понял.
– Пора выходить! – перевёл Олегу всё тот же опытный Семён. Он уже с готовностью держал в руках моток прочной верёвки и продолжал громко кричать, инструктируя Реброва: – Лётчик здесь садиться не будет! Площадка не подготовлена, занесена снегом – опасно! Приблизимся к земле, насколько возможно, а дальше ты спустишься по верёвке! Привязывай свой багаж!
Вертолёт продолжал медленно снижаться и, наконец, остановился в движении, завис, создав винтами под собой настоящую снежную бурю. Геолог открыл дверь, снежные вихри ворвались в салон. Семён с Олегом, придерживая верёвку, спустили тяжёлый груз в снежную круговерть до самой земли.
– Ну, теперь твоя очередь! – Семён быстро закрепил свободный конец канатика за ножку сиденья. Прокричал в ухо: – Спустишься – не забудь, сразу отвяжи трос от груза! Удачи тебе, отшельник!
Олег, получив приятельский толчок по плечу от геолога, вылез из кабины и, ухватившись за верёвку, заскользил по ней к вьюжной земле. Она оказалась совсем рядом, всего в нескольких метрах. Ничего не видя в белой толчее упругих снежных струй, Ребров на ощупь развязал на мешке узел и пару раз дёрнул за верёвку – она моментально вырвалась из рук.
Вертолёт быстро набрал высоту и металлической стрекозой полетел по своему маршруту дальше.
Круговерть снежных вихрей разом оборвалась, стало непривычно тихо, спокойно и празднично. Ослепительно белый снег искрился в слабых лучах зимнего солнца дорогими самоцветами, падающая снежная пыль вдруг сверкнула настоящей радугой.
– Надо же, какая красотища! И воздух какой-то вкусный… – Олег с восхищением оглядывал окрестности, с удовольствием вдыхая полной грудью свежий морозный воздух.
Путешественник, весь белый от снежной пудры, потащился с вещами к домику, то и дело проваливаясь в глубоком снегу.
Подойдя к зданию метеопункта, он даже не сразу сообразил, где находится у него вход – настолько сильно всё вокруг было занесено нетронутыми сугробами. Сняв с одинокого пожарного щита, лишь наполовину выглядывающего из-под снега, лопату, как и положено, выкрашенную в красный цвет, Олег начал энергично прокапывать ею тропинку ко входу. Освобождённая от снежного плена дверь легко поддалась, была не заперта. Вспомнилось где-то прочитанное: в малолюдных северных районах запирать двери жилищ на замок было не принято. Зверю закрытую дверь всё равно не открыть, а любой выбившийся из сил и продрогший в стужу человек легко войдёт в помещение и быстрее сможет согреться, не затрачивая лишних усилий.
«Хорошая традиция…» – одобрил уставший Ребров.
Внутри домика было довольно прохладно, но не холодно, несмотря на давно не топленую печь. Температура была плюсовая, поскольку даже не застыла вода в умывальнике.
«Как же так? – радостно удивился Олег. – Может, пока я летел, вернулась Захарова?..»
Но он ошибся. А вскоре нашёл и причину тепла в помещениях: в доме работали электрические нагреватели от уличного ветряка-генератора, винт которого от постоянных ветров вращался непрерывно.
На столике у окна лежал раскрытый журнал наблюдений, как будто дежурный вышел на минутку по какой-то своей надобности и скоро должен вернуться…
Олег прошёлся по всем комнатам: рабочий кабинет, столовая, кухня с большой русской печью, спальные комнаты, кладовки… Везде порядок, вещи прибраны, в комнатах чисто и пусто. Никого из людей обнаружено не было. Всё тихо и спокойно, даже как-то уж чересчур по-домашнему. Ничто не говорило о сборах хозяев для отъезда надолго. Лишь засохшие комнатные растения и последняя дата в журнале наблюдений указывали на долгое отсутствие метеоролога на рабочем месте.
В большой комнате на стене висела гитара с красивым бантом на грифе, в углу на журнальном столике стоял телевизор. «Насчёт телепередач не обольщайся: работают только полторы программы, и то не всегда…» – вспомнил предупреждение весёлых геологов.
Ребров заглянул в платяной шкаф: на полках аккуратными стопками лежало чистое постельное бельё, на плечиках развешены платья и другая женская одежда.
Уже второй день жил на метеостанции Олег Ребров.
Пока он не испытывал никакого неудобства от одиночества. Наверное, в судьбе любого человека бывает такой период, когда не нужны собеседники. В это время хочется побыть наедине с собой, со своими мыслями. Прочувствовать своё положение, разобраться в происшедших событиях без посторонней помощи.
Да и времени скучать абсолютно не было. Заряжала интенсивная физическая работа, значительная часть которой проходила на свежем воздухе. К тому же и напряжённый график наблюдений не давал расслабиться.
Во-первых, восемь раз в сутки, то есть каждые три часа, нужно снимать показания метеорологических приборов. И не просто так, а «…соблюдая строгую объективность при наблюдениях и их обработке», как записано в инструкции. Заносить эти данные в журналы, их кодировать и передавать в определённое время через спутниковую связь на Большую землю. Хорошо, что военная служба приучила прапорщика к дисциплине и кратковременному сну с перерывами. Здесь это очень пригодилось. Даже ни к чему было заводить будильник. Олег сам просыпался в нужное время: срабатывали биологические часы.
Во-вторых, бытовые проблемы: необходимость пилить-колоть дрова для печки, топить её, доставать и носить из колодца воду, готовить еду и решать другие хозяйственные вопросы.
«Странно, как со всем этим справлялась одинокая, слабая женщина…»
Здесь не было командиров и начальников, не было коллег, у которых можно было попросить помощи, чему-то поучиться… Вообще никого, ни одной живой души! Ты и начальник и подчинённый – «в одном флаконе»! Как и предупреждал весельчак Гоша, теперь Олег – «сам себе режиссёр»…
Война, боевые друзья-товарищи, госпиталь, врачи-хирурги, Гоша, преподаватели, Петро, Маргарита, начальник управления Виктор Михайлович, даже не дождавшаяся его из армии Люба – всё это сейчас так далеко! Где-то там, за тысячи километров отсюда, на Большой земле, как будто на другой планете…
«Ну вот, ведь зарекался не вспоминать о Любе… Видно, первая любовь как глубокая заноза. Не вдруг из сердца выдернешь…» Ребров тяжело вздохнул.
«Итак, подведём итоги: я всё же выбрался из этого неприветливого города с его коррумпированной полицией… Спасибо Виктору Михайловичу! Имею хорошо оплачиваемую работу и возможность проявить себя в новом качестве, – размышлял Олег. – Ставлю себе следующие задачи. Первая: быстро овладеть в совершенстве всеми рабочими навыками. Вторая: ознакомиться с окрестностями, поискать следы пропавшей Захаровой… Хотя нет: поиск Захаровой нельзя ставить на второе место! Обещал же шефу… Да и чисто по-человечески: нельзя тянуть с этим вопросом! Вдруг коллега в беде и ей ещё можно оказать помощь…»
Олег проложил вокруг станции лыжню с полукилометровым радиусом, чтобы найти хоть какие-то следы предшественницы-коллеги, но так ничего и не смог обнаружить. Снегопады и сильные ветра их надёжно похоронили под плотным снежным покровом.
Поглядывая с лыжни на своё теперешнее прибежище, Ребров невольно отметил, что домик метеорологов на фоне снегов и скалистых сопок выглядит достаточно приветливым и уютным.
«Эх, сюда бы ещё хорошую собачку, а то и двух… – размечтался отшельник, понимая, что одиночество – вещь неприятная и становиться бирюком в его годы совсем ни к чему. – С собаками и поговорить можно… Умные животные, всё понимают, только сказать не могут».
Особенно нравились Олегу лайки, универсальные охотничьи собаки. Он улыбнулся, представив себе такую помощницу.
«Уши торчком, хвост колечком, вся такая шустрая, живая, весёлая… Для охоты пригодна практически на любого зверя. Неприхотлива, вынослива, предана хозяину, не боится морозов. И хороша как охрана: чужого в дом ни за что не пустит! Надо связаться с посёлком геологов. Там есть собаки, значит, должны быть и щенки…»
Зима, мороз, снег. Однообразная неменяющаяся и скучная картина за окном, способная повергнуть кого угодно в глубокое уныние… Кого угодно, только не Реброва! Он был твёрдо уверен, что бодрое настроение человеку создаёт отнюдь не погода. Хотя теперь, после нескольких лет, проведённых в горячих южных районах, его тело остро ощущало дискомфорт от низких температур.
«Как всё-таки неправильно, нерационально устроен человек, – размышлял Олег. – В сущности, он имеет капризный организм с очень низким запасом прочности. Например, для среднестатистического жителя умеренных широт комфортной является температура в диапазоне всего около шести градусов: от плюс 18 до плюс 24 градусов по Цельсию. При понижении с градусов плюс пятнадцати организму уже холодно, а выше двадцати пяти – жарко! Современный человек очень уязвим! Он давно оторван от природы, потерял дарованные ею навыки, забился в каменные джунгли городов с кондиционерами и искусственными продуктами…»
Для Олега, прибывшего из тропиков, северный мороз был ещё ощутимее.
«Но так жить нельзя! С этим определённо нужно что-то делать!..»
Олег расписал на листке бумаги, как в далёкие школьные годы, режим своего трудового дня.
«Нужно самому находить и создавать радость жизни в любых условиях!» – поставил себе новую задачу бывший прапорщик.
Чтобы быстрее акклиматизироваться, не мёрзнуть от холода, Ребров разработал для себя программу закаливания. По утрам, взяв разборные гантели, оставшиеся от прежних хозяев, активно, до пота, занимался гимнастическими упражнениями. Затем выскакивал на мороз, обтирался по пояс пушистым снегом. Потом возвращался в помещение, где энергично растирал тело полотенцем, разгоняя кровь по жилам. Подействовало: несмотря на суровую заполярную зиму, от этой процедуры Олег получал заряд бодрости на целый день, до позднего вечера. И холод телом воспринимался уже не так чувствительно.
Жаль, что зимний северный день так короток. Ребров хотел расширить зону поиска и проехать на лыжах дальше по окрестностям, но как-то не успевал собраться. Пока занимался снятием показаний с приборов, кухонными работами, расчисткой дорожек от снега, незаметно и быстро наступают сумерки – полярная ночь уже где-то рядом. Ограничивался тем, что пробегал кружок по проложенной лыжне вокруг территории метеостанции для поднятия жизненного тонуса.
«Да, здесь, в районе лесотундры, растительный и животный мир много беднее…» – отмечал Олег, разглядывая редкие следы мелких грызунов и белых куропаток, пересекающие его лыжню, невольно сравнивая свои наблюдения с богатой таёжной флорой и фауной своей малой родины.
10. Дневник Захаровой
Продолжая обживаться в комнатах домика метеостанции, в одной из них новый синоптик обнаружил целую библиотеку. Массивные полки были плотно заставлены толстыми томами. В основном тут были пособия по профессии, но достаточно много и художественной литературы. Олег активно набросился на чтение книг по вечерам, получая от этого огромное удовольствие.
Среди текущей документации и журналов наблюдений в рабочем столе дежурного Ребров вдруг нашёл обычную общую тетрадку в клеточку, наполовину исписанную красивым почерком. Тетрадь была без названия, только с фамилией владельца. Точнее, владелицы: «Захарова Л. Н.» – значилось на первой странице.
«Видно, достало одиночество женщину… Жить в такой глуши, без подруг и даже без знакомых! Не с кем было поговорить, вот и начала писать… А ведь нехорошо читать чужие дневники, Олег Иванович!»
Упрекнув себя, он уже был готов отложить тетрадь в сторону, но вдруг передумал. «А если там находится разгадка или какие-то подсказки по таинственному исчезновению автора записок?..»
И Ребров начал читать дневник – с последних страниц.
«…15 ноября. Мне одиноко и страшно… Хочется всё бросить и бежать! А куда?! От себя не убежишь… Да и не хочу быть подобной этому слабовольному нытику…
Сегодня ночью опять приходили волки. Как будто им мало доставленного мне горя – пропажи единственного преданного друга, лайки Найды. Как остро чувствую её отсутствие! “Чем больше узнаю людей, тем больше нравятся собаки…” – не помню, кто автор, но как верно сказано!
А вот теперь и Найды не стало… Была такая милая, беззаветно преданная собачка! Не как мой сбежавший супруг… Подозреваю, что двухдневное отсутствие собаки напрямую связано с приходом волчьей стаи. Волки явно наглеют: с каждой последующей ночью подходят ближе, чем накануне. Уже ничего не боятся, даже света электрического фонаря. Наверное, понимают, что он им вреда не сделает. А может, просто голод заглушает страх… Отогнала выстрелами в воздух. Как объяснить этим голодным четвероногим, что мне придётся защищать свою жизнь? А я не хочу их убивать… Природный катаклизм лишил зверей привычных условий, голод погнал в чужие края. Так ведь они не виноваты. Виноваты мы, люди! Это из-за нашей хозяйственной, точнее, бесхозяйственной деятельности людей климат изменился на такой огромной территории…
Здесь, на севере Азии, похолодание заметно слабее – далеко от Атлантики. Может, только на недельку-две лето стало короче. Но зимними морозами тут никого не удивишь: ни зверей, ни людей – привыкли, потому что полюс холода совсем рядом.
А вот в Западной Европе надвигающееся оледенение – это серьёзная проблема для всего живого. Газеты пишут, что там люди очень теплолюбивые и совсем не готовы к нормальной жизнедеятельности в условиях низких температур.
В южном полушарии тоже просматривается след нарушения экологии, неспроста же морские звери, дельфины и киты сотнями выбрасываются на берег…
17 ноября. Найда так и не вернулась… Жалко до слёз собачку… Одна я тут сойду с ума… Что же всё-таки делать? Бросить всё и уехать! Не важно куда, главное – к людям! Или всё же дотянуть до конца срока трудового договора?.. Пока не знаю…
Количество волков всё увеличивается. Теперь они караулят меня всю ночь, до самого рассвета. Издали внимательно смотрят, что я делаю. Как будто изучают меня… Как ни печально сознавать, но это изучение хищниками своей будущей жертвы… Только огонь и оружие пока сдерживают стаю от нападения. Для безопасного выхода на метеоплощадку ночью вместо фонаря зажигаю смоляной факел – пока это срабатывает. Но надолго ли? Волчий вой по ночам стал привычным…
20 ноября. Удивительно, но сегодня волков не было. Совсем ушли на юг или изменили тактику? Может, где-то всё же нашли добычу эти «санитары леса»… Наблюдая за ними, убедилась, что это очень умные животные. Очевидно, что жизнь в стае идёт по каким-то своим, в буквальном смысле волчьим законам. Как ни странно, я стала привыкать к их присутствию. Хотя по ночам всё равно становится не по себе от их хорового пения.
От затянувшегося одиночества начинает прокручиваться в голове, как кинолента, вся моя предыдущая сознательная жизнь: детство, учёба, юность, свадьба, распределение с Виктором на работу на Крайний Север, его бегство отсюда…
Но почему первое время всё было так чудесно?.. Или мне в ту пору, молодой, счастливой и глупой, просто виделось так, а муж лишь казался любящим, добрым, отзывчивым? Виктор так красиво ухаживал, дарил цветы, подарки… А здесь, на Севере, отправился по делам в город и… пропал! Я переживала, плакала ночами, забила тревогу… И совершенно напрасно: с ближайшей почтой пришло письмо, в котором он просил его извинить и что сюда больше не вернётся. Видно, плохо разбиралась в людях…
А может, виной тому отсутствие ребёнка?.. Я-то хотела детей, да Виктор всё время был против: мол, ещё рано, надо получше узнать друг друга…
В этом он был прав: я определённо не знала его как человека… А сейчас узнала! Конечно, мужу явно не нравилось работать здесь, на безлюдном побережье, вдали от цивилизации, без нормального человеческого отдыха и общения… Я же считаю, что для счастья достаточно двух человек! Как в песне, “…женское счастье – был бы милый рядом, ну а больше ничего не надо”. Только вот супруг мой, видно, своё мужское счастье представлял совсем по-другому…
И кто же я теперь: брошенка, соломенная вдова?..
Ещё тысячу лет назад один мудрец Востока сказал: “Можно соблазнить мужчину, у которого есть жена, можно соблазнить мужчину, у которого есть любовница, но нельзя соблазнить мужчину, у которого есть любимая женщина”. Какие верные слова! Тут уж ничего не поделаешь, сама виновата! Когда-то и я поступила в жизни несправедливо, жестоко: не дождалась хорошего парня, хотя обещала… Может, моя судьба тогда сложилась бы совсем по-другому… А он ведь меня так любил! Любил, надеялся и верил… Вот Бог и наказал меня за этот грех! Так что терпи, Люба, стиснув зубы…
22 ноября. Волков пока не было. Наверное, они отошли южнее.
Необычное свечение опять появилось за Лысой горой. Свет, очень похожий на северное сияние, но… неподвижный! Как будто отблеск огней большого селения… Но там нет никакого жилья! Знаю это точно! Всего год назад мы с Виктором у подножия этой горы в речке ловили форель. Ближайший посёлок геологов – километров тридцать пять или сорок отсюда! Что же тогда это? Мираж, как в пустыне?..
Может, это разрабатывается какое-то новое рудное месторождение? Но нас бы тогда известили…
На снегоходе вверх по сопкам трудно проехать, слишком крутые склоны. Но всё же завтра попробую…»
Это была последняя запись в дневнике Захаровой.
11. Поиски коллеги
Ребров обследовал постройки и остался доволен хозяйством. Рубленая деревенская баня, старый колодезный сруб, деревянные сараи с нужным и ненужным имуществом. В большом сугробе откопал целую поленницу колотых дров для печки.
Толстые берёзовые брёвна, очевидно, завезённые с южных районов для той же цели, были аккуратно сложены в штабель. В шкафах на кухне обнаружились солидные запасы различных круп, макарон, муки, сахара, соли. Плюс солидный паёк продуктов, который он сам привёз с базы. В общем, голодать не придётся.
Раскопав в снегу низкую кирпичную будку непонятного назначения, Олег с радостью обнаружил в ней водоколонку: чистая вода из глубокой скважины легко поступала на поверхность под действием электронасоса. Колодцу теперь отставка!
В дровяном сарайчике Олег нашёл бочки с бензином и бензопилу, но японского снегохода, о наличии которого говорили в управлении, там не оказалось.
«Понятно… Значит, Захарова всё же поехала на нём куда-то и не вернулась…»
Но никаких следов этой техники обнаружено не было, всё замела метелица.
Отсутствие снегохода усложняло задачу, значительно увеличивало радиус поиска. Но и подсказывало: где окажется найденной техника, в том же районе должен находиться и её водитель.
Ребров передал свои соображения в управление на Большую землю, чтобы в случае организации спасателями новых поисков границы поисковой территории были значительно расширены.
Вечер. За окном давно полярная темень. Олег разложил на столе карту местности. Район болотистой тундры и скалистых сопок имел множество ручьёв, речек, больших и малых озёр. Все они сейчас покрыты крепким льдом и толстым слоем снега. По ним безопасно и удобно ехать, не встречая препятствий…
«Если б что-то произошло со снегоходом на открытом белом пространстве, то его уже давно бы заметили с воздуха. Скорее всего, маршрут Захаровой пролегал вблизи сопок, на пересечённой местности, где вести поиски значительно труднее. Где-то там и надо искать… Стоп! А ведь Захарова в своём дневнике упоминала Лысую гору…»
Но сколько ни искал её на двухкилометровке Ребров, горы с таким названием на карте не обнаружил.
«Наверное, это местное наименование… А у картографов горы могут называться и по-другому. Что же делать? И спросить не у кого… Видно, придётся искать опытным путём».
И Ребров начал готовиться к дальнему походу, чтобы уже с утра отправиться в путь.
Наступил следующий день. Большая кастрюля щей с говядиной, сваренных накануне, позволяла не заботиться о первом блюде почти неделю. Дрова припасены, сохнут возле печки. Информация о погоде передана, следующий сеанс связи будет только завтра.
Олег сунул в рюкзак пару бутербродов, термос с чаем, карту местности. Встал на лыжи: рюкзак за спину, бинокль на шею, карабин на плечо – направился к ближайшей высокой сопке с намерением забраться наверх, чтобы оттуда понаблюдать и сориентироваться для дальнейших поисковых действий.
Эта сопка была как заколдована. Близкой она только казалась. А идти до неё по рыхлому снегу было и не близко, и тяжело.
Только через час пути Ребров, весь мокрый от пота, дошёл до подножия.
В нижней части пологий склон сопки зарос берёзками и низкорослым ельником. Сейчас они едва виднелись, засыпанные снегом. Выше в гору деревья редели, мельчали, плавно переходя в карликовые берёзки и скудный кустарник.
Порадовал животный мир: оказывается, есть ещё силы в живой природе.
Белым облаком взлетела большая стая куропаток, оставивших среди кустиков на снегу красивые цепочки от своих лохматых лапок. Следы зайцев, белок, лисы, горностая местами пересекали путь. Даже глубокие борозды в снежных сугробах от ног сохатого довелось увидеть Реброву.
«Несмотря на природные катаклизмы, всё-таки жизнь продолжается!» – думал Олег, радуясь каждому встреченному следу.
С каким-то необъяснимым восторгом он воспринимал эту северную природу с её суровым климатом и неяркими зимними красками, с морозом и снегом, с колючим ветром и вьюгами. Невольно сопоставлял холод и белое безмолвие с воспоминаниями о своих южных командировках – с беспощадным солнцем, горячим песком, свистом пуль, чёрным дымом от горящих автомобилей, мучительной жаждой. Тут всё было совершенно другое…
Чем выше поднимался вверх лыжник, тем плотнее становился снег, утрамбованный постоянными ветрами. И круче становился подъём. Олег снял лыжи, воткнул их в сугроб и легко шёл по крепкому насту, не проваливаясь.
Деревья уступили место кустарникам, кустарники – занесённым снегом валунам и камням. По мере восхождения путника к вершине сопки усиливался ветер. Видимый издали пологий подъём оказался не таким уж и пологим.
Поднявшись наверх, изрядно намучившийся Ребров присел за серый валун, чтобы перевести дух и спрятаться от обжигающего ветра. Тяжело дыша, огляделся. Довольно плоская верхушка сопки имела набор камней различной величины вперемежку с зализанными ветром снежными сугробами и полное отсутствие всякой растительности.
«Может, это она и есть – Лысая?..»
Олег посмотрел вдаль и присвистнул. С высоты своего положения он увидел, как до самого горизонта, подобно морским волнам во время шторма, возвышались большие и малые заснеженные сопки. И почти половину из них роднило характерное отличие – относительно ровная, «лысая» вершина…
Наблюдатель достал бинокль и стал последовательно изучать горный пейзаж.
«Думай, Олег, думай… – подбадривал себя Ребров, понимая, что с таким количеством вариантов решения ему не справиться и за год. – Раз Захарова назвала гору Лысой, значит… она должна быть горой, а не малой сопкой. Так! Выходит, все малые сопки и возвышенности меня интересовать не должны. Вблизи этой горы, скорее всего у подножия, должна быть горная речка или крупный ручей, где ловится форель…»
Олег достал из рюкзака карту и, придерживая её обеими руками, чтобы не унесло ветром, попытался сориентироваться на местности.
«Посёлок геологов упоминался в дневнике… Вот он, Северный! Туда улетел вертолёт с геологом Семёном. Правда, здесь он расположен на треть пути ближе, чем утверждала в дневнике Захарова… Но, наверное, она имела в виду расстояние от метеостанции до посёлка по зимнику, а напрямик, по карте, путь всегда намного короче. А это что за синяя ниточка? Ручей Форелевый! Скорее всего, она с мужем где-то здесь и рыбачила!..»
Ребров радостно выдохнул: теперь район поиска он сузил до минимума.
Судя по карте и визуальному наблюдению, уже только две-три горы-сопки претендовали на звание Лысой. Конечно, это пока лишь версия, но версия вполне рабочая.
Стало смеркаться. Олег сделал карандашом пометки на карте, намечая вероятные подходы к выбранным вершинам, и направился в обратный путь.
Однако спуск в сумерках оказался не менее сложным, чем подъём на сопку. Довольный результатом своего похода, путешественник заторопился, чтобы успеть до темноты спуститься вниз.
Но спешка в горной местности неуместна. Особенно в условиях плохой видимости. Одно неосторожное движение – и Олег споткнулся, упал и кубарем покатился вниз по крутому заснеженному склону, набивая себе шишки и ссадины.
Непредусмотренный скоростной спуск остановил лишь кустарник и более рыхлый снег вблизи подножия сопки. Исцарапанный мёрзлыми ветками и весь залепленный снегом, поисковик с трудом вылез из глубокого сугроба. Болели побитые плечи, спина, руки.
«А так всё хорошо начиналось… Сам виноват – расслабился! Хорошо ещё, что валун не встретился на пути и я ничего себе не сломал… – подумал Ребров, отряхиваясь и поглядывая снизу вверх на враждебный уступ, с которого падал. – Могло быть хуже. Вот угораздило! Тут запросто можно и шею свернуть…»
Ствол карабина оказался плотно забит снегом. Теперь стрелять нельзя – может разорвать…
Приводя себя в порядок после падения, он бросил прощальный взгляд на интересующие его сопки, белоснежные вершины отлично просматривались на фоне темнеющего неба.
«А это что такое?..» – в растерянности, непонятно кому задал вопрос Олег. Он заметил, как прямо на глазах тёмный фон за крайней, самой высокой сопкой вдруг стал медленно светлеть. Слегка голубоватое свечение набирало силу, словно хотело уничтожить всякие сомнения по поводу оптического обмана наблюдателя. Уже белая вершина горы сравнялась по освещённости с загадочной подсветкой, как бы являя одно целое. Вот уже светящийся фон стал ярче снежной шапки, а ранее блестевший пик как-то потерялся, стал темнее, контрастнее в лучах яркого света от непонятного источника за горой. Стало очень светло, почти как днём. Только гора, заслоняя этот неведомый источник, создавала обширную тень. Голубоватый свет, отражаясь от низких облаков, мягко разлился по заснеженной территории, как в полнолуние.
Как заворожённый, смотрел Ребров на странное явление. Никогда раньше ему не приходилось видеть ничего похожего, даже читать об этом.
12. Поиски продолжаются
«Свет имеет явно искусственное происхождение… Но вот что его излучает и для чего он нужен? Может, здесь, в безлюдном районе, военные проводят испытание нового оружия? Или проверяются на практике какие-то секретные разработки учёных?..
Но все подобные мероприятия сложно провести скрытно: переброска специалистов, техники, продовольствия, групп охраны… Их организация требует значительного объёма работ и не смогла бы пройти абсолютно незаметной для людей, умеющих замечать и анализировать любые изменения в природе окружающей среды – охотников, рыбаков, геологов…»
Ребров, пока добирался до пункта своего назначения, общался со многими из них в аэропорту, в самолёте, даже в вертолёте. Задавал этим бывалым людям массу вопросов о местности, где ему предстояло жить и работать неизвестно сколько времени. И никто из его собеседников, людей простых и доброжелательных, в своих рассказах не упоминал о чём-то подобном.
Олег уже размышлял, наблюдая явление, – не отправиться ли к горе прямо сейчас, несмотря на позднее время? – как вдруг картина резко изменилась: свет погас! Причём не постепенно, а резко, сразу. Как будто кто-то дёрнул рубильник… Это тоже говорило в пользу искусственности природы явления.
Хромая, путешественник в темноте с трудом добрался до воткнутых в сугроб лыж. Дальше, по лыжне, спуск пошёл легче. Без дополнительных приключений Ребров, полный свежих впечатлений и новых планов на будущее, доехал до самого дома.
«Ну вот! Как мне повезло: сопка сама “сказалась”! Это и есть Лысая гора. Завтра же я там буду!» – твёрдо пообещал себе Ребров, уже прикидывая, что ещё необходимо взять с собой в дорогу для нового путешествия.
На другой день, сняв необходимые показания с приборов и отправив метеосводку на Большую землю, Олег стал энергично собираться в поход на Лысую гору. Без сомнения, им управляло любопытство. Но кроме любопытства, был реальный шанс найти следы снегохода с пропавшей Захаровой. В дневнике, скорее всего, об этом месте, месте загадочного свечения в тёмное время суток, она и писала на последней странице своих записок. И намеревалась именно туда съездить…
Ребров добавил в рюкзак моток прочной верёвки, обнаруженной среди вещей всё в том же объёмном сарае, увеличил количество дежурных бутербродов в рюкзаке. Заменил термос с разбитой при вчерашнем падении колбой на простую солдатскую фляжку с водой. Взял и карманный фонарик, не без основания предполагая, что поход опять затянется до тёмного времени.
Он быстро пробежался по проложенной вчера лыжне, затем спустился на заснеженный лёд ручья, частично опоясывавшего гору. Здесь идти было значительно легче.
Но вскоре ручей предательски повернул в сторону от нужного направления. Путешественнику пришлось вернуться к преодолению пересечённой местности, затем приступить к трудному восхождению.
Поднявшись на лыжах до твёрдого наста, Олег, как и накануне, снял их. Пешком отправился к замеченной накануне прогалине среди валунов и обломков скал. Вот по этой, ранее сыпучей, но сейчас смёрзшейся россыпи, состоящей из обледенелых мелких камней, присыпанных снегом, Олег и поднялся наверх.
Всё тот же сильный, порывистый ветер дул навстречу, стремясь сорвать отважного путника со скальных уступов. Но Ребров, умудрённый опытом вчерашнего падения, был внимателен, осторожен и закончил подъём без опасных происшествий.
Замечательная картина сурового северного пейзажа открылась с высоты Лысой горы. Гора была намного выше вчерашней сопки, и поэтому великолепная зимняя панорама нетронутой человеком природы была ещё более значительной и впечатляющей. Олег с удовольствием любовался ею, периодически разглядывая в свой полевой бинокль отдельные детали местности.
Однако сколько ни вглядывался вдаль, никаких намёков чего-либо, позволяющего судить о причастности к вчерашнему вечернему «освещению», он так и не обнаружил. Так же, как и следов передвижения техники и людей…
«Что же делать? Видимо, смотреть, изучать, наблюдать… – решил Ребров. – В крайнем случае останусь тут до темноты. Если свет появится и сегодня, то отсюда, с вершины горы, будет легко зафиксировать, где его источник…»
Найдя небольшую нишу, позволявшую укрыться от ветра, он подкрепился бутербродами, приготовившись к длительному созерцанию.
Спустя некоторое время, сидя на ветру и без движения, Олег почувствовал холод и решил размяться, пройтись дальше по вершине. Он не сделал и полсотни шагов, как вдруг остановился как вкопанный.
«Вот оно!..» – только и смог прошептать остолбеневший Ребров.
Продолжение следует