Ветеран труда, изобретатель, автор 11 книг стихов и прозы. Публикуется в журнале «Российский колокол», в альманахах «Оленегорские жемчуга», «Творчество и потенциал», участвует в литературных конкурсах и фестивалях. Лауреат трёх международных литературных конкурсов в номинации «Детективный роман»: имени Павла Бажова «Новый Сказ» (Екатеринбург, 2019), имени Александра Грина (2020) и Международной литературной премии Мира (2020). За литературные успехи награждён орденами и медалями.
Алексей Александрович – член Оленегорского ЛитО «Жемчуга», литературного клуба «Творчество и потенциал» (СПб.), состоит в Интернациональном Союзе писателей, член-корреспондент Международной академии наук и искусств.
Ледниковый период
(Продолжение. Начало повести в альманахе «ТиП» № 1, 3 и 4 / 2024).
Неожиданно Ребров увидел ранее скрытую выступом скалы какую-то то ли полусферу, то ли ангар – внизу, у самого подножия горы, на которой находился! Территория вокруг ангара была огорожена забором в виде правильного восьмиугольника. И полусфера, и забор были одинаково грязно-серого цвета, как бы в камуфляже. Постройки не бросались в глаза среди валунов, кустарников и редких деревьев, по цветности вписываясь в окружающую среду. Но с высоты Лысой горы всё было видно очень отчётливо, как на ладони. Людей и машин у конструкции тоже не наблюдалось.
«Внешне похоже на обсерваторию. Но… Если это здание создано для астрономов, тогда почему оно не на открытом возвышенном месте, где обычно их строят, а наоборот, в низине? Как будто спрятано от людских глаз между горных складок. Эх, надо об этом в МЧС передать… Но отсюда – никак! Связаться можно только с метеостанции. А может, это эмчеэсное хозяйство и есть? Какая-нибудь дальняя законсервированная база или просто секретный военный объект…» – рассуждал наблюдатель, поглядывая в свой бинокль.
Он долго и внимательно осматривал с высоты странное сооружение.
«Да… Обстановка сейчас в мире такая напряжённая, а я тут начну их доставать звонками и открытым текстом рассекречивать… – подумал бывший военный. – Нет, пока рано! Надо хоть что-то узнать подробнее об этой конструкции, прежде чем делать поспешные выводы».
Олег пометил на карте местоположение объекта и стал торопливо искать возможность для безопасного спуска с горы. Склон здесь был достаточно крут, рисковать не хотелось. Но и обходить – уж слишком далеко, займёт столько времени…
Заметив торчащий из снега чуть ниже по склону сухой ствол невысокой ёлки с редкими пожелтевшими иголками на ветках – напрасно здесь выросла! – путешественник перебрался к нему.
«Извини, дорогая! Тебе уже всё равно, расти не будешь, а мне ты можешь сослужить добрую службу…»
Ребров достал висевший на поясе охотничий нож, надрезал высохший стволик и потянул ёлочку на себя. Сухая древесина сопротивлялась недолго. Раздался треск, возвестивший, что ствол деревца расстался с корневищем. Путник поправил рюкзак, закинул за спину карабин, нахлобучил капюшон куртки на голову, надел рукавицы.
Затем он сел верхом на срезанную ёлочку, держась за её комель: «Эх, вспомним детство!..» – и ринулся вниз по крутому склону, поднимая за собой снежные вихри. Мимо только мелькали кустарники, валуны, небольшие деревья, от столкновения с которыми «всадник» уклонялся неимоверными усилиями, изменяя направление движения ногами и притормаживая всё тем же «транспортным средством».
Несколько минут напряжённого скоростного спуска – и Олег, весь запорошённый снегом, но живой и здоровый, благополучно съехал к подножию горы, воткнувшись в рыхлый снег. Выбравшись из сугроба, проваливаясь по колено, он подошёл к ограждению территории с полусферой.
Ограждение представляло собой странный сплошной забор на столбиках. И забор, и столбики располагались к тому же на сплошном высоком фундаменте.
«Хорошо сделано!» – одобрил Ребров строителей после безуспешных попыток обнаружить в металлических листах или в основании ограждения щель или дырочку. Он обошёл всю территорию вокруг – тот же результат! Это его удивило: весь забор как бы представлял собой единое целое, никакого намёка на входную дверь или ворота не было! Олег не мог ошибиться – вот он вышел на свои следы на снегу, значит, он обошёл этот восьмиугольник кругом.
«А как же внутрь попадают работники? Сверху, вертолётом? Или по подземному переходу?.. А каким тогда образом велось строительство без входных ворот? По воздуху доставлялись материалы и люди? Или ограждение сделано позже, по окончании всех работ? Возле такого масштабного сооружения почему-то абсолютно нет оставшихся железобетонных блоков, досок, пустых бочек и прочего строительного мусора, что так характерно для большинства строек в нашей стране. Как будто этих строителей жёстко контролировали экологи… И всё же почему глухой забор?..» – вопросы без ответа непрерывным потоком проносились в голове Реброва.
Поразмыслив, он достал из рюкзака верёвку, завязал на конце затягивающуюся петлю. Сложив верёвку кольцами, подбросил петлю на опорный столбик ограды – получилось, зацепил! Прикоснувшись ладонью к забору, резко отдёрнул руку. Олег ощутил знакомое щекотание: такое воздействие оказывает на организм переменный ток.
«Вот в чём дело! Забор – провод, фундамент – изолятор, – догадался путешественник. – Слабый переменный ток не убивает, но надёжно отпугивает животных, защищая от проникновения на ограждённую зону».
Стараясь не касаться голыми руками «кусачего» забора, Ребров по верёвке забрался на ограждение, огляделся сверху. Оценил обстановку: никаких изменений на территории не произошло, всё так же тихо, спокойно, безлюдно. Перебросил конец верёвки через забор и спустился по ней вниз.
Огромная полусфера тоже была установлена на фундаменте, который, в отличие от ограждения, имел всё же одно большое круглое отверстие. На снегу у отверстия-входа следов ни людей, ни животных видно не было. Такие же нетронутые сугробы, как и везде.
При попытке заглянуть через отверстие внутрь сооружения Олег почувствовал характерное потрескивание и покалывание, как и при касании к листам забора, только сильнее, и отскочил назад.
«И здесь электрозащита! Наверное, от птиц… К чему так мудрить? Проще навесить двери и врезать замок! А источник электроэнергии нужно обслуживать, периодически делать профилактику. Зачем такой геморрой нужен?..» – удивлялся Ребров непрактичности неизвестных хозяев.
Он издали посветил фонарём внутрь помещения. Сфокусированный светодиодный луч выхватил из полумрака противоположную полукруглую стену сооружения, в фундаменте которой темнели какие-то отверстия, подобно входному, только меньше диаметром. В громадном помещении не просматривалось никаких предметов.
«Что же тогда охраняет такой мощный забор и электрозащита? Для какой цели построено это странное здание с полусферой-куполом?»
13. Странные находки
Обойдя вокруг теперь уже само сооружение и тоже не найдя на снегу ничьих следов, как и другого входа, Олег вернулся к единственному проёму полусферы.
«Говорят, что электричеством лечат. Сейчас проверим…» – Он подтянул лямки рюкзака, чтобы тот не болтался, взял карабин в руки. Разбежался и прыгнул в отверстие, стараясь не задеть его края.
Будто тысячи иголок воткнулись в тело, парализуя мышцы, когда он пролетал через вход в здание. Хорошо, что это состояние длилось доли секунды.
– Вот это да!.. – оправившись от электрического шока, только и произнёс ошеломлённый Ребров. – Если входить медленно, то можно на пороге остаться навсегда…
Приземление прошло не совсем удачно. Олег ударился заживающей ногой о приклад своего оружия. Хромая, он прошёл к центру площадки, напоминающей античный амфитеатр, огляделся. Огромное помещение с окномвходом, через которое он проник, было абсолютно пустым, тёмным и мрачным, гулко резонирующим шум шагов. Ни мебели, ни какой-либо аппаратуры замечено не было. Исследователь посветил вверх: стены здания плавно переходили в полусферу потолка.
«И для чего этот цирк соорудили? Кому нужны такие апартаменты?..» – продолжал удивляться Ребров.
По всей окружности фундамента, через равные промежутки, темнели отверстия-входы в какие-то помещения-секции.
«Может, это просто культовое сооружение или могильник?.. – пришла тревожная мысль в любопытствующую голову. – А я тут теряюсь в догадках… Но что-то не помню, чтобы древние захоронения оснащались электрозащитой. Тем более каким образом именно здесь: вдали от цивилизации, в глуши, за сотни километров от трассы ЛЭП?..»
Олег прошёлся с фонарём вдоль стены с целью найти какую-нибудь знакомую деталь архитектуры, могущую подсказать о назначении данного сооружения, как вдруг яркий светодиодный луч упёрся в знакомую современную конструкцию.
– «Ямаха»! – удивлённо-радостно выкрикнул Ребров японское слово.
«Вот здорово! – мелькнула мысль. – Значит и Захарова должна быть где-то рядом…»
У стены тихо и с достоинством стояла знаменитая иномарка, в луче фонарика блистая краской и никелем.
«Как снегоход мог сюда попасть? Наверное, какие-то ворюги протащили его через входное отверстие, но в отверстие-окно секции он не прошёл… Тогда получается, что похитители имеют отношение к этому зданию. Не отключив электрозащиту, пройти вход, тем более с такой техникой, не получится. С этим понятно! Ну, а где же тогда Захарова?..»
Олег даже мысли не допускал, что это какой-нибудь другой снегоход. До ближайшего жилья так далеко! Не может быть ещё одного такого рокового совпадения.
И он не ошибся. При внимательном осмотре японской техники на аккуратном чёрном боку машины обнаружилась небрежная, более свежая надпись краской: «Инвентарный № …039 Метео».
«Захарову нужно искать здесь!»
Ребров взял карабин на изготовку и посветил в ближайшее к снегоходу отверстие. Большое прямоугольное помещение, как бы подвального типа, с высоким потолком и земляным полом, было сплошь заполнено стоящими в несколько рядов то ли сундуками, то ли ящиками различных форм и размеров. Осторожно прикоснувшись рукой к краю отверстия, Олег убедился, что электрическая защита на этом окне-входе отсутствует.
Поисковик без проблем проник в помещение и приблизился к непонятным сундукам. Одни ящики имели вытянутый вид, как бы повторяя форму человеческого тела, другие, и очень большие и очень маленькие, обладали различными, ни на что не похожими очертаниями. В верхней части каждого ящика находились прозрачные окна, отражающие от фонарного луча зеркальные зайчики по стенам хранилища.
Олег не без душевного трепета посветил через такое окно внутрь одного из ящиков. Вздохнул с облегчением – там было пусто.
Заглянул в другой: что-то тёмное, непонятное…
«Очень похоже на древнее захоронение… – Неприятный холодок прополз по спине исследователя. – Но раньше подобных саркофагов не встречал, даже читать о таких не приходилось…»
Ребров по долгу службы неоднократно бывал в Африке. Там в местных музеях он видел мумии – забальзамированные тела древних богатых людей и фараонов, тысячелетиями лежавших в специальных устройствах, саркофагах, потому и сохранившиеся до наших дней. Саркофаги были самые разные: из дерева, базальта, гранита, украшенные резьбой, с обильной позолотой и драгоценными камнями.
Были устройства и попроще, почти без украшений. Но чтобы со смотровым окном, как в скафандре космонавта… Ничего похожего в истории древнего мира пока обнаружено не было!
Олег подошёл к следующему ящику – тоже ничего! Заглянув ещё в один, внутренне содрогнулся – увидел бледное женское лицо с густыми тёмными волосами. Глаза женщины были закрыты.
«Наверное, это она, Захарова… Почему она здесь? Как погибла? Кто её сюда поместил? Каким образом? И для чего?..» – опять рой вопросов без ответа.
Ребров никогда не видел, даже на фотографии, своей пропавшей коллеги, но в том, что это была именно Захарова, он теперь нисколько не сомневался – всё сходится…
«Как жаль!.. Молодая и даже красивая женщина. Выглядит как живая… И ей теперь уже не нужна моя помощь. Слишком поздно! Я опоздал…»
Искатель в изнеможении присел рядом с ящиком: было столько желания найти, столько сил потрачено – и всё впустую…
«Вот и умерла последняя надежда: её уже нет… Крышка плотно закрывает последний приют усопшей. Саркофаг, наверное, герметичен, без доступа воздуха. Может, именно поэтому кажутся такими живыми черты её мёртвого лица…»
Закончены поиски… Олег испытывал горечь от сознания того, что не смог помочь этой несчастной женщине вовремя.
«Может быть, следовало отложить все дела и в первый же день, в день прилёта, отправиться искать пропавшую, чтобы найти живой… А что за причина её смерти? Кто-то ведь должен знать истину! Где же тогда эти люди?»
Но, поразмыслив, поисковик решил, что терзает себя напрасно. Прилетев сюда, он же почти ничего не знал ни о Захаровой вообще, ни тем более о её последнем маршруте. Поспешные поиски «в никуда» были бы совершенно бесполезной тратой времени.
«Ну вот и всё!..» – Олег тяжело вздохнул. Он выполнил обещание, данное начальнику управления, нашёл пропавшего работника. Но какой печальный результат…
Надо спешить на базу: доложить о трагической находке кому следует и подготовить данные по метеосводке. Как бы то ни было, его текущую работу никто не отменял.
Исследователь встал на цыпочки, заглянул в окошечко соседнего большого ящика и оторопел – на него неподвижно, в упор, сверкнув радужкой в луче фонарика, смотрел открытый глаз какого-то крупного животного.
«Уф-ф! Это же лось! Выходит, в этом склепе, вместе с людьми, захоронены и животные… Зачем?! В древних могильниках вместе со знатью иногда хоронили их верных слуг, коней, других домашних животных, но чтобы диких… Такого вроде не было. Очень странно! Ладно, пусть этими странностями занимаются специальные люди, учёные…»
Ребров уже направился к окну-выходу из помещения-склепа, чтобы быстрей вернуться на базу, но навязчивая мысль, что покойную даму он видел где-то раньше, вернула его обратно.
Лучом фонаря ещё раз осветив лицо женщины, Ребров вздрогнул от неожиданного прозрения: «Люба!.. Как же так?!»
Да, это была она! Его первая любовь, так грустно закончившаяся, – Люба Петрова!.. Как он мечтал о встрече с ней! Где-то в глубине души Олега всё же тлела маленькая надежда, что их пути всё равно когда-нибудь пересекутся, что они встретятся. И вот пересеклись, встретились… Таким жестоким образом!
«Захарова… Как я сразу не догадался: ведь Захарова – это же её фамилия по мужу…»
В душе Олега всё перевернулось, комок подкатил к горлу.
«Люба, Люба-Любушка, милая… Почему? За что так несправедлива судьба?! Ведь все ошибки можно было поправить, если б встретились раньше… А вот теперь уже всё, ничего не вернуть…»
То ли от душевного потрясения, то ли от чего другого, но Ребров вдруг почувствовал, что ему не хватает воздуха для дыхания. Опять сдавило виски, вновь появилась прежняя боль в затылке. Он повернулся к выходу, но, не успев сделать и пары шагов, без сознания упал на земляной пол…
14. В саркофаге
Олег медленно приходил в себя. Он открыл глаза, но ничего не увидел: плотная темнота окружала со всех сторон. Правда, лежать было как-то необычно легко и уютно. Как ни странно, боли в голове он не чувствовал, да и нога больше не ныла. Удивительное, почти забытое ощущение: у него ничего не болит. Да просто не может быть такого нереального счастья!
«Уж не сплю ли я?..» – подумал Ребров и попробовал ущипнуть себя. Не получилось! Попытка повернуться на бок тоже не удалась. Мышцы тела не слушались, не подчинялись приказам мозга!
«Точно – это сон…» – Олег обрадовался, что нашёл ответ своему непонятному беспомощному состоянию, и, успокоившись, стал дремать дальше.
«…Да где же это я нахожусь?!» – вновь, уже с тревогой вопрошал себя Ребров, когда спустя некоторое время снова очнулся. Его состояние ничем не отличалось от предыдущего. И так же, по-прежнему, окружала кромешная тьма.
Правда, руки стали более послушными. Олег даже смог ими пошевелить. Но и только! При попытке поднять их вверх руки сразу натыкались на преграду, будто он находился в каком-то узком закрытом ящике. Однако, несмотря на узость пространства, трудностей для дыхания не было, духота абсолютно не чувствовалась. Скорее наоборот: вдыхаемый воздух был чистый и какой-то особенный, невольно вызывающий приятные воспоминания о морском бризе в утренние часы…
«Раз могу дышать, рассуждать – значит, живой! Это уже хорошо… Тут так темно… как в могиле! – пришло на ум крылатое выражение. Подумал и осёкся. – А на самом деле, где же это я?!»
Олег вспомнил свои последние секунды перед потерей сознания: резкая боль, головокружение, земляной пол в свете фонаря, саркофаг…
«Вот это номер! А ведь очень похоже, что так и есть… Только теперь, пожалуй, я не снаружи, а внутри него…» – Обретшие подвижность ладони лихорадочно ощупывали внутреннюю конфигурацию ящика.
«Точно!..» – к горькому выводу пришёл Ребров, добравшись руками до смотрового окна, окончательно подтвердившего догадку. Упёрся руками в верхнюю часть своего узкого каземата, поднатужился, пытаясь сбросить крышку, – тщетно!
«Но кто же, какой доброжелатель меня так приютил?.. Спокойно! Главное – не впасть в отчаяние!.. Из самых сложных ситуаций всегда можно найти выход, пока жив человек. А я – жив! Думай, думай, Олег Иванович… Помни: “встать не можешь – лёжа наступай!”»
Он вернул руку к поясу, ощупал там себя. Охотничий нож оказался на месте. Медленно вытащил стальной клинок из ножен и, крепко сжав, чтобы по пути не выронить, осторожно протащил его между своим телом и стенкой ящика. Зажмурил глаза, повернул голову в сторону и, размахнувшись, насколько позволяли размеры пространства, резко ударил тяжёлой ручкой ножа над собой – в то место, где должно было находиться смотровое окно. Раздался треск, на лицо посыпались осколки пластика. В лицо ударила струя холодного воздуха.
«Ну вот, теперь совсем другое дело…» – Ребров радостно отметил факт проникновения в грешный земной мир из мира загробного. Он аккуратно, чтобы не порезаться, покрутил головой, стряхивая со лба и щёк разбитые осколки. Затем на ощупь, потихоньку раскачивая торчащие из стенок ящика куски пластмассы и выбрасывая их наружу, освободил окно своего острога полностью.
С большим трудом, в несколько этапов, Олег протискивал своё крупное тело в выбитое окошечко, пока наконец не вылез наружу полностью. Но и на свободе его встретила сплошная темень. Лишь в конце комнаты чуть серело окно-вход в помещение.
«Какой кошмарный, роковой день… Как грустно, непоправимо: удалось найти Любу… Чтобы убедиться, что она потеряна навсегда!»
Никогда ещё в своей жизни Олег не чувствовал себя таким одиноким и несчастным. Он с трудом владел собой.
«Что же делать? Любе теперь всё равно ничем не поможешь… Надо бежать! Быстрей бежать отсюда!.. Чтобы рассказать, сообщить миру о странных явлениях, а может, и преступлениях! Неизвестно, какие ещё сюрпризы готовит эта непонятная камера…»
Выбравшись из ящика, Ребров сделал первый шаг и чуть не упал – его нога за что-то зацепилась. Он нагнулся, пошарил руками по земляному полу и – вот удача! – его руки нащупали карабин. Его карабин!
«Ну, теперь меня просто так не возьмёшь!» – невольно порадовался Олег, в арсенале которого к охотничьему ножу снова добавилось и нарезное оружие. Продолжив ощупью исследование пола, он наткнулся на свой рюкзак, нашёл и фонарик. Тот был исправен.
Быстро посветив фонариком вокруг – не оставил ли чего? – Ребров покинул мрачное помещение, пересёк по-прежнему пустынное пространство ангара-полусферы и побежал к единственному входу-выходу сооружения, готовый проскочить его с разбегу.
Но не тут-то было! Какая-то неведомая сила препятствовала его приближению к выходу. Как будто мощный резиновый амортизатор оказывал давление на всё тело Олега: чем ближе он продвигался к слабо видневшемуся в сумерках светлому пятну окна, тем сильнее было противодействие. Непонятное силовое поле мягко, без причинения боли, но настойчиво и неотвратимо отпихивало бегуна от манящего круглого отверстия, возвращая в исходную точку у центра сооружения.
Сделав несколько безуспешных попыток выскочить из этого склепа-комплекса, неимоверно уставший, мокрый от пота Ребров в изнеможении сел на бетонный пол. В разных ситуациях приходилось бывать десантнику, порой очень сложных и опасных, но с таким странным явлением он встретился впервые.
Измотанный от бесполезно потраченных сил, тяжело дыша, Олег пытался оценить обстановку, найти выход из создавшегося положения.
«Где-то должен быть какой-то регулятор, выключатель этого непонятного силового поля… Ведь те, кто привезли сюда снегоход, саркофаги да и мало ли чего ещё, находящегося в других, необследованных нишах-комнатах, должны были снять, отключить защитное поле при входе-выходе…»
Неожиданный грохот сверху прервал размышления пленника. Олег поднял голову: монолитная полусфера вдруг задрожала, покрылась симметричными трещинами, которые всё увеличивались, открывая части темнеющего небосвода с первыми звёздами. И наконец створки крыши, подобно диафрагме старинного фотоаппарата, полностью раскрылись, широко обнажив звёздное небо.
Одна из звёзд сверкала особенно ярко. Она быстро увеличивалась в размерах, постепенно меняя свой звёздный цвет на оранжевый. Похоже, она летела сюда, к Земле. Вот уже настолько приблизилась, что осветила неестественным светом всё вокруг, в том числе и внутренность ангара с разобранной крышей. Олег вдруг почувствовал себя маленькой букашкой под настольной лампой или под микроскопом, которую с любопытством разглядывают учёные-экспериментаторы…
Освещённость всё увеличивалась, объект приближался. Уже не вызывало сомнения, что это небесное тело летит прямиком именно сюда.
Ослеплённый светом Ребров, захватив оружие и рюкзак, поспешно перебежал с открытого пространства. Он торопливо прыгнул, почти на ощупь заполз через окно-отверстие в одну из боковых комнат. Упал на земляной пол, дослал патрон в ствол карабина и залёг у порога, готовый к любым действиям непонятного и непредсказуемого противника.
Свет продолжал набирать мощность, он стал опять белым, но с зеленоватым отливом. Бетонный пол ангара, серые ранее стены сооружения – всё ослепительно бело! Было больно смотреть, и Олег прищурил глаза. Но… никакого грохота, шума двигателей. Только один яркий свет!
Далее действие происходило, как в немом кино: большая светящаяся сигара, заполнившая практически всю площадь ангара, приземлилась почти беззвучно. Только лёгкое стрекотание, напоминающее работу первых кинопроекторов, сопровождало её посадку. Вновь раздавшийся сверху грохот возвестил, что крыша ангара восстановлена.
Яркость света после посадки объекта значительно уменьшилась, и Ребров смог дальше наблюдать необычайную картину широко открытыми глазами. Стрекотание прекратилось, на белом корпусе сигары обозначились тёмные полосы-контуры. Минуту спустя контуры приобрели округлую форму люка, который беззвучно открылся. Из люка повалили светлые клубы зеленоватого тумана, которые заполнили всё окружающее пространство и залетали в прилегающие помещения.
Предвидя боевое столкновение, пока ещё непонятно с кем, Олег, сдувая наползающий на него туман, хотел взять карабин на изготовку, но руки не слушались. Они отказывались выполнять задания мозга!
«Опять?! Такое уже было, когда я лежал в ящике… В чём дело?»
Ребров, как ни пытался, не смог удержать в руках карабин, который выпал с глухим стуком из его почему-то вдруг растопыренных, негнущихся пальцев и откатился в сторону. Сам бывший прапорщик, прижатый к полу непонятной, невидимой тяжестью, был в полном бессилии. Теперь он лежал на боку в неудобной позе, в каком-то ступоре, не имея возможности пошевелить ни ногой, ни рукой, ни даже пальцем.
Человек, к сожалению, начинает ощущать ценность жизни, лишь только когда подходит к самому её краю: из-за старости, болезни или иной опасности… Вот и в голове Реброва, как в калейдоскопе, вихрем пронеслись все яркие события его совсем недлинной жизни…
«Как глупо получилось… Неужели это всё?.. – напряжённо работал мозг Олега. – Как мало всего сделал… Эх, гранату бы сюда! Если всё равно суждено погибнуть, то уйти достойно, вместе с непонятными злодеями…»
Но гранаты синоптикам не полагались.
15. Контакт с пришельцами
«Парализовало меня, что ли?.. Вроде не тот случай…»
Пока Олег лежал на лечении в госпитале, он был невольным слушателем разговоров собратьев по несчастью практически обо всех болезнях и знал признаки многих из них. Его же состояние сейчас не подходило ни под одно известное заболевание.
«И на газ Ви-Экс не похоже… Нас в спецшколе учили, что он вырубает сознание начисто, и через десяток минут наступает смерть. А я уже с полчаса, наверное, лежу… Да тут и симптомы другие: хоть и не могу шевельнуть мышцами, но свободно дышу, наблюдаю, анализирую…»
Между тем плотность тумана всё увеличивалась, затем он стал делиться на слои. Слои стали дробиться на отдельные части, из которых, в свою очередь, продолжали отделяться мелкие, округлые облачка-хлопья.
Лишённый подвижности Ребров вынужден был пассивно созерцать этот туманный хоровод. Одно облачко отделилось от остальных и упрямо зависло над лежащим человеком.
У Олега появилось неприятное ощущение, что его… изучают!
«Но кто?! Это белёсое газообразное образование, которое в момент сдует лёгкий ветерок?.. Мистика! Не может быть!»
«Может!..» – вдруг появилась утвердительная мысль-ответ в его мозгу. Но Олег так не думал! Мысль эта была не своя, чужая! Откуда?! И возникла она как-то странно: будто кто-то сказал это слово, негромко, но твёрдо, скрипучим и неприятным металлическим голосом.
Бывший военный за свою недолгую, но насыщенную экстремальными ситуациями жизнь, привыкший ничему не удивляться, был весьма впечатлён произошедшим. Впрочем, это никак не повлияло на его неподвижное лежачее состояние.
«Скорее всего, у меня слуховые глюки под действием газа…»
– А вот и нет! Наш газ абсолютно безвреден для человеческого сознания, – проскрипел всё тот же голос. – Он влияет лишь на двигательную функцию.
«Кто это говорит? Никого не вижу…» – Ребров, способный двигать только глазами, попытался определить источник звука, но в хорошо освещённом помещении видел только всё то же пляшущее скопление туманных полупрозрачных хлопьев.
– Да вот же мы… Здесь! Мы вас видим! – непонятно как, откуда-то из тумана, причём из разных точек, раздалось писклявое многоголосье.
«Что за чертовщина! Может, всё-таки с головой у меня что-то не так, проблемы?.. Последствия после контузии…» – подумал ошеломлённый Олег.
– Теперь ваша голова практически почти нормальная, – опять чужая мысль в голове. – И в этом «почти» виноваты только вы сами: не нужно было сбегать из блока регенерации…
«Какого блока?..»
– Того, который вы разрушили.
«Я?.. Никакого блока не разрушал!» – хотел возразить невидимому собеседнику Ребров, как вдруг понял: ящик, где он лежал, мог быть и не саркофагом вовсе… И потому, наверное, лежание в нём не казалось чересчур дискомфортным.
– Вот именно! – Как продолжение его мысли, поступила новая информация. – Мы вас понимаем: человеческий мозг не может представить собратьев по разуму в никаком другом виде, кроме как в образе себе подобных…
Продолжение следует
