Врач-стоматолог по образованию, кандидат медицинских наук. Занимается литературной деятельностью на протяжении последних 30 лет. Член Интернационального Союза писателей.
Издано более 60 книг и 15 пьес. Сергей Степанович – автор более 500 рассказов на различные темы. Постоянно публикует свои печатные труды на медицинских форумах «МирВрача» и «Доктор на работе».
Лауреат ряда литературных премий: к 200-летию со дня рождения Ф. М. Достоевского (2021), лауреата I степени в номинации «Роман» (2021), посвящённой 190-летию со дня рождения Н. С. Лескова, премии Н. А. Некрасова (2021) и других.
Хирургическая жуть
События эти произошли давно в одной из районных больниц. Очевидцы рассказывали, что до сих пор не могут понять, было ли это на самом деле или же случившееся – плод их безудержных фантазий.
Дело в том, что в послеоперационной палате у прооперированных больных стали твориться необъяснимые явления. Хирурги обнаруживали на перевязке исчезновение всех наложенных швов, куда-то девались резиновые ирригаторы или резиновые выпускники – и это при том, что послеоперационная повязка была в полной сохранности и не было видно, чтобы её кто-то снимал. Да и пациенты не могли ничего объяснить. Ничего они ночью не чувствовали, спали крепко после операции и никаких болевых ощущений не испытывали.
Только некоторые больные могли вспомнить, что ночью их кто-то как будто душил, давил на живот, наваливался какой-то тяжестью, но все эти неведомые ощущения причислили к послеоперационному периоду, когда больной отходит после операции и ничего ещё толком не соображает.
Пробовали освятить все палаты хирургического отделения. Священник ходил с зажжённой свечой по всему отделению, прыскал вокруг святой водой, свечи и у батюшки, и у присутствующих горели ровным светом… И только в одной палате, где обычно помещали тяжёлых послеоперационных больных, пламя начинало трепетать и потрескивать так, что прямо горящие искорки разлетались вокруг.
– Здесь где-то прячутся тёмные силы, – пробормотал поп, – бродит чья-то неприкаянная душа, не даёт людям исцеляться. У вас никто из врачей не умирал странной смертью в последнее время? – спросил священнослужитель.
– Был один такой, – с волнением в голосе произнёс заведующий отделением, – но он повесился ещё пять лет назад. Давно это было. Неужели все напасти от этого хирурга?..
– А от кого же ещё? – священник посмотрел на него с удивлением. – Его душа колобродит, нет ей покоя на земле, а небо, видать, не принимает. Много грехов совершил он в своей жизни, вот и мечется, пытается вам помочь… Да, видно, не всегда получается. Вы же сами говорили, что больные ваши оказывались без послеоперационных швов, хотя никто из ваших врачей их не снимал.
– Так что нам делать? – спросил хирург. – Ждать, когда он придушит какого-нибудь пациента? Этого ещё нам не хватало.
– Ждать долго не надо. Повесьте вот эту икону святого Пантелеймона, покровителя всех врачей. Желательно зажечь свечку перед иконой, но я понимаю, что в больничном учреждении это недопустимо. Противопожарная безопасность…
– Ну, днём можно ещё зажечь. Сёстры отделения присмотрят за свечкой, а ночью будем тушить, – пообещал заведующий. – Другого выхода я и не вижу.
– Слышал я от своих коллег, священнослужителей, что появляется «чёрный хирург» в больнице в образе грешного врача, но никогда бы не подумал, что мне придётся самому встретиться с этой нечистой силой.
Дав последние рекомендации, священник отбыл к себе и оставил в полном недоумении врачей хирургического отделения.
Икону святого Пантелеймона повесили в укромном месте одной из палат, зажгли перед ней свечку и стали ждать новых событий.
Они не замедлили случиться.
Буквально через несколько дней больному делали операцию по поводу язвенной болезни желудка с кровотечением. Пациента еле спасли, операция шла около четырёх часов. Сняли больного со стола и поместили в послеоперационную палату отходить от наркоза. Сам заведующий строго-настрого наказал постовым медсёстрам глаз не спускать с этого пациента и не спать ночью. Даже выделили специальную медсестру из реанимации, чтобы в случае чего могла оказать первую помощь. Дежурного врача предупредили, что в реанимации находится тяжёлый больной и его надо обязательно осматривать даже ночью.
Перед концом рабочего дня пациенту вкатили двойную дозу снотворного и разошлись по домам.
И вот что рассказал дежурный врач.
– Стал я делать ночной обход по отделениям, посмотрел тяжёлых больных в терапии, заглянул в гинекологию, детское отделение. Подумал, что в хирургическое отделение напоследок зайду. Подошёл туда в два часа ночи, всё спокойно, сёстры не спят, сидят в ординаторской чаи гоняют, все процедуры сделали, бодрствуют.
Зашёл в палату к вашему тяжёлому больному. Всё спокойно, спит, аж храп идёт. Повязка сухая, особо делать ничего не надо. Распорядился медсёстрам смотреть за этим пациентом, а они и так всё знают, ничего и напоминать не надо. Я и ушёл на скорую помощь: позвонили, что привезли какого-то непонятного больного.
И где-то в три часа прилёг на кушетке в санпропускнике. Тишина кругом. Немного вздремнул. Буквально через полчаса меня стали будить со словами: «Беда, Иван Андреевич, в хирургии! Вставайте!»
Накинул халат и бросился в хирургию, а там шум стоит по всему отделению, сёстры с обезумевшими глазами носятся и ничего толком объяснить не могут. Но я понял, что случилось что-то в реанимационной палате.
Подхожу туда. Прямо на пороге сгустки крови, кровью забрызгана вся палата, а сам больной лежит неподвижно посередине помещения, повязки у него содраны, и весь живот буквально разорван посередине. Нет ни одного шва на ране, всё открыто, и петли кишок лежат на полу, как будто кто-то насильно их тянул из живота.
Картина ужасная!
Спрашиваю у постовой сестры: что случилось? Она ничего не может ответить и только повторяет, что произошло это всё в её отсутствие. Другие медсёстры тоже ничего не могут сказать, только одна и говорит: «Сидели мы в ординаторской, как вдруг нас внезапно всех сморил сон. А очнулись от грохота в палате. Побежали туда, а тут такой погром! Кто-то в палате это всё натворил! И главное, криков пациента не слышали, а грохот услыхали. Такое впечатление, что больного просто трахнули со всей силы об пол, что все швы послетали».
Вызвали милицию. Наряд приехал под утро, но ничего не мог понять. Милиционеры ходили по отделению и только недоумевали: «Кому это всё понадобилось? Зачем больного убивать? Кому он был нужен?» Но под их картину происшедшего не подходила ни одна версия.
Только дежурный следователь увидел следы крови на иконе и какие-то неясные потёки. Было непонятно, как туда долетели брызги крови, если икона находилась в другом конце коридора. Вопросов было много, но ни на один из них ответ не был получен.
Какая-то нечистая сила поселилась в хирургии… Но почему раньше она так себя не проявляла?.. Ну, снимала швы, так можно сказать, что помогала хирургам, а тут попросту убила пациента, да с такой жестокостью!
Труп больного увезли в судебно-медицинский морг, родным сказали, что смерть наступила от сердечного приступа, медсёстрам наказали не распространяться об этом происшествии.
Но разве это можно было утаить?
На следующий день главный врач собрал внеочередную планёрку. Все хотели услышать рассказ дежурного врача, ведь он был самый первый, кто подошёл к мёртвому пациенту. А он никому не сказал, что среди окровавленных петель кишечника обнаружил салфетку, пропитанную кровью, которую незаметно вытащил из кровавого месива и спрятал у себя в кармане. Такими салфетками пользуются хирурги во время операции и иногда бывает, по небрежности оставляют в брюшной полости.
Дежурный врач решил о своей страшной находке пока никому не говорить: ведь от этого зависела судьба оперирующих хирургов.
И этот случай был не последним в череде тех необъяснимых явлений.
