Родилась 27 декабря 1993 года в ауле Куликовы-Копани Туркменского района Ставропольского края (РФ). С 2011 года живёт в г. Будённовске Ставропольского края. Супруга военнослужащего.
Сочинять сказки начала в 8-летнем возрасте, позже продолжила писать в других жанрах и более крупных формах. Автор книг «Легенда о Полубоге: Пиковый туз», «Пиковый туз: Часы апокалипсиса», «Кровавый дождь», «Чёрное на белом», «Чёртова дюжина», «Мысли», «Мой мир», «Во власти заблуждений»., «О живых с гордостью, о павших с почтением», «ZOV Чести», «ZOV чести» 2-я книга, «Вежливые люди», «А дома ждут».
Участник и победитель многих региональных и всероссийских литературных конкурсов и фестивалей. Состоит в Российском союзе писателей (с 2016 г.) и в союзе «Таланты России» (с 2022 г.). Награждена восемью медалями за сохранение литературных ценностей.
***
В старой избушке, на окраине леса,
В трубе завывал ветер свои песни.
А на улице тем временем декабрь стоял –
Он, как и лес, много чего знал.
Он знал старика-лесника,
Которого семь лет назад бросила жена,
Он знал его тоску и печаль,
Но не мог помочь – жаль, как жаль…
Но лесник не унывал:
Лес рядом. Он поможет. Он это знал.
Каждое утро лесной рассвет встречал
И каждый вечер лес в ночь провожал.
Старик больше жизни лес любил,
Песни ему пел. Его боготворил.
Летом лесные пожары тушил лесник
И плакал вместе с дубом, когда тот поник.
Но на глухом рассвете, в том самом декабре,
Не услышал лес песен – как в страшном сне.
Лес сразу взволновался,
Ветер резво в избу ворвался
И увидел старика-лесника,
У которого навсегда закрылись глаза.
Не дышит. Умер старик.
Покинул он лес, оставил утренний стих…
В старой избушке на окраине леса
В трубе завывал ветер минорную песню.
А на улице тем временем декабрь стоял –
Он, как и лес, старика-лесника потерял…
***
Сквозь мрачные своды фамильного склепа
Проглянет дрожащее пламя свечи,
И рваные тени на каменных стенах
Продлят тишину бесконечной ночи…
Здесь слышится шорох взметнувшихся крыльев –
Летучие мыши нашли свой приют…
Вздымается туча поднявшейся пыли.
Увы, твою душу здесь не отпоют…
С трудом существуешь и грезишь о смерти –
Сгорела душа, обратилась в прах…
За левым плечом ухмыляются черти…
Кричит вороньё на могильных крестах…
И пусть поцелуй твой скрывает опасность,
Безвольно по зову к тебе я иду…
А мне всё равно… На лице лишь бесстрастность…
Пускай наши души сгорают в аду…
***
В пустынных тёмных уголках
Огромных городов,
На пыльных, грязных улочках
Выносят миру приговор.
Монета всё решает –
Победа или крах.
Решка – за бессмертие.
Орёл – за вечный мрак.
Нам выбор очевиден.
Но выбирают нас.
Кому-то – власть и силу,
Кому-то – хлеб и квас.
На перекрёстке в полное безветрие
Монету вверх подбрасывал дурак.
Решка – за бессмертие,
Орёл – за вечный мрак.
Лгуны, льстецы и пьяницы
Нас окружают каждый день:
Кто встанет – не потянется,
Кому подняться лень.
И пьёт за долголетие
Твой исконный враг.
Решка – за бессмертие,
Орёл – за вечный мрак.
***
Сквозь оконные стекла созерцать мелкий дождь.
Серые капли асфальт покрывают.
Осень сдавила, бросает в дрожь.
Устал, заблудился – такое бывает.
Настроение серо. Единственный цвет,
который меня сопровождает.
На главный вопрос не слышу ответ.
Устал, заблудился – такое бывает.
Она угнетает, зажимает в тиски,
но я к ней привязался, без неё непривычно.
Сто дней в году умирать от тоски:
осень такой бывает обычно.
Нет полной картины, только наброски.
Пустота внутри ежедневно сжигает,
снова и снова умирать от тоски,
пустота внутри меня убивает.
Забыл то, что знал: полоса невезения,
что нашёл – потерял осенью серой.
Снова душу терзают сомненья,
и не знаю, какие принимать мне меры.
Билет куплен в театр на пьесу с названием «Жизнь»,
в ней каждый – актёр, расписаны роли.
Руки ломая, пытаюсь лезть вверх,
но результат нулевой – ничего, кроме боли.
Идти, не споткнувшись, почти невозможно,
стресс необходим: он учит быть крепче.
Но порою держать этот груз очень сложно,
и забываешь, что впереди будет легче.
Так много искал, намного меньше нашёл,
так много держало, теперь держит меньше.
Сказать много хотел, но, хлопнув дверью, ушёл,
ТОСКА, но с ней стало мне много легче.
Опять сквозит осень, но без неё неуютно,
в привычку вошла в столь короткие сроки.
Искал чистоты, но внутри снова мутно,
шаг за шагом ошибки дают мне уроки.
То, что творится в данное время в душе,
тяготеет над всем остальным, закрывая
глаза мне, и стал слеп уже,
хотя фактически зряч, – обо всём забываю.
Мой театр сгорел, но пьеса всё же живёт.
Диалог, монологи, все чувства наружу.
Каждый день, просыпаясь, сам ставлю вопрос:
«Почему игра, а не жизнь? Кому это нужно?»
