Литературным творчеством увлёкся в зрелом возрасте.
Опубликовал пять стихотворных сборников и 22 книги прозы: «Потерянное детство», «Встреча через полвека», «На заполярной широте», «Под северным небом», «В Туруханской тайге», «Чёрная пурга», «Наши студенты в Америке», «Семья фронтовика» и другие.
Издавался в журналах «Сибирский Парнас», «Российский колокол», «СовременникЪ», «Охотничьи просторы», «В мире животных», «Охота и охотничье хозяйство», «Юный натуралист» и других.
ТРАДИЦИИ ХАНТОВ
Глава из повести «В угодьях хантов»
Костя родился в небольшом селении Катыльга. Серые дома кучкой стояли на высоком яру. Их окна угрюмо смотрели с высоты на широкую реку. С другой стороны к посёлку глухой стеной подступала тайга.
Название посёлка сохранилось с давних времён. В чумах уже никто не жил. С появлением русских в этих краях ханты стали строить избы. Чумы сохранились на промысловых участках, в них жили при летней кочёвке оленей.
Все жители имели оленей. В общем стаде паслись олени каждой семьи, а в каждой семье все члены имели своих оленей. Зимой занимались охотой и рыболовством. В реке в изобилии водилась разнообразная рыба, в тайге обитали разные звери и птицы.
С раннего детства Костя занимался охотой. Он вспомнил первого добытого глухаря. Птица была настолько тяжёлой, что он не мог её поднять. Пришлось тащить домой волоком. Под ногами рос белый мох, в котором ноги утопали выше щиколотки. Этот мох, называемый ягелем, был основным кормом оленей. Глухарь цеплялся за мох и ветки. Приходилось иногда брать его за шею двумя руками и выдёргивать из зацепа.
Затем память перенесла его в юные годы.
Любимым местом юноши был кедровый остров среди болот. В бору водились лоси, олени, белки, соболь и другие звери. Брусничник коврами стелился среди могучих кедров и сосен. Вокруг острова кочки на болоте красными шапками засыпала клюква.
Женщины посёлка не ходили сюда за ягодами. Им незачем было переходить болото – ягод было достаточно вблизи посёлка. Для Кости перейти болото большого труда не составляло. Он приходил на остров не только для того, чтобы набрать ягод, но и для того, чтобы полюбоваться красотой нетронутого уголка природы.
В тот день он пришёл набрать брусники. Прежде чем приступить к сбору ягод, пошёл вглубь бора, подав собаке команду «искать». Ему хотелось проверить, есть ли прирост численности белок и соболей в текущем году.
Вскоре на противоположной стороне острова послышался лай Хадара. Лай был необычным. Костя хорошо знал, каким голосом кобель облаивал крупного зверя, белок и соболя. Он поспешил на голос своего питомца.
Перед ним предстала картина: на поляне, среди красного ковра брусники стояла невысокая девушка. Она держала двумя руками берестяной туесок, защищаясь им от собаки. Костя закричал на Хадара, который послушно отошёл от девушки и стал рядом с хозяином.
Незнакомка закрыла лицо концом платка, которым была покрыта голова и обмотана шея. Через узкие щели век на Костю смотрели карие испуганные и удивлённые глаза. На девушке был суконный халат, расшитый цветными кусочками материи и бисером. Стройность девичьей фигуре придавал нарядный пояс, украшенный бисером и оловянными бляшками. На ногах обувь из камуса оленьих ног шерстью внутрь доходила до средины голени. К верхнему краю пришиты суконные голяшки, украшенные узорами из бисера. Они тянулись до колен. Такую обувь ханты называли «нюр».
– Не бойся меня, – произнёс Костя, – я не причиню тебе ничего плохого.
– Я испугалась собаки: она, как волк, набросилась на меня.
– Где ты живёшь? Мне не приходилось видеть тебя в наших краях.
– Наш род кочует с берегов Лисицы, остановились недалеко на берегу озера.
– Где такая река?
– На правом берегу Оби.
– Как реку переплыли?
– Перешли весной по льду.
– Долго будете стоять?
– Не знаю. Шаман скажет, когда начинать кочевать.
Костя не мог придумать, что ещё спросить у девушки, какой задать вопрос. Он уже оценил её мастерство в украшении одежды и обуви. Неожиданно для себя произнёс:
– Приходи завтра сюда собирать ягоды, ждать буду.
Незнакомка с интересом рассматривала собеседника. Он был невысокого роста, как и её соплеменники. Симпатичное лицо залил румянец, глаза внимательно рассматривали её.
– Не знаю… Может быть, приду, – после паузы ответила она.
Целый день Костя находился под впечатлением встречи. Он постоянно вспоминал образ незнакомки, мельком увиденное лицо. Парень упрекал себя за то, что не спросил её имя. Ночью несколько раз просыпался и думал о девушке.
Утром после завтрака взял походный мешок, бросил в него туесок, котелок и две берестяные кружки, повесил на плечо ружьё и направился к выходу.
– Зачем ружьё взял? – спросила мать. – Мяса в доме много, мешать будет ягоду брать.
– На обед рябчиков добуду.
– Зачем далеко ходить, ягод рядом много.
Костя промолчал. Неведомые ему чувства тянули его на свидание. Он никогда еще не испытывал такого душевного подъёма и радости от предстоящей встречи. Его беспокоило только сомнение: «Придёт или не придёт?»
По дороге добыл пять рябчиков. На брусничной поляне незнакомки не было. Он выбрал в стороне место для костра, очистил площадку от хвои и веток, чтобы не случился пожар. Затем вырвал с корнями пучок брусничника с ягодами, взял котелок и отправился к воде. Зачерпнул котелком воду, смыв с корней брусничника землю и мох, положил пучок в котелок. На выбранном для костра месте разжёг небольшой костерок и повесил над ним котелок. Снял с рябчиков кожу вместе с пером, насадил их на прутья и воткнул в землю около огня.
Незнакомка не появлялась. У Кости испортилось настроение. «Придётся рябчиков есть мне и Хадару», – подумал он.
Незнакомка появилась неожиданно, не с той стороны, с которой её ожидал Костя. Он вскочил от костра, около которого сидел на корточках, и направился навстречу. Его лицо сияло радостью. Девушка шла с открытым лицом и улыбалась.
Остановившись около неё, Костя произнёс:
– Вуща вула! – что означало «Здравствуй, живи!».
Лицо девушки засияло радостью, ей было приятно слышать приветствие на хантыйском языке. В быт хантов давно вошёл русский язык. Их детей отправляли в интернаты для обучения. Учёба проводилась по-русски, они постепенно забывали родной язык и традиции предков.
В ответ прозвучало на русском языке:
– Здравствуй!
– Я ждал тебя с другой стороны.
– Запах дыма привёл меня к твоему костру.
Костя дотронулся руками до её одежды. Ему хотелось обнять и прикоснуться щекой к её щеке, но северный этикет не позволял фамильярности с незнакомыми людьми.
– Как тебя звать? – спросил Костя.
– Анга. А тебя?
– Меня зовут Костей. Давай присядем к костру.
Они опустились на приготовленную Костей хвойную подстилку. У костра было жарко и не было гнуса. Анга откинула с головы платок с широкой бахромой. Костя увидел густые чёрные волосы, собранные в две косы. Вплетённые в косы красные тряпочки привлекали к себе внимание. Заканчивались косы бантиками и привязанными грузиками. Шею украшали бусы.
Костя выдернул из земли прутик с рябчиком и протянул Анге. Она без лишних слов приняла его. Затем извлекла из-за пазухи лепёшку, разломила пополам и одну половину подала Косте. Его сердце затрепетало. По обычаю предков она давала понять, что готова с ним все делить поровну. Костя разрезал одного рябчика охотничьим ножом и положил остывать на мох. Хадар сидел рядом и ждал своей порции.
Ели молча, поглядывая друг на друга и улыбаясь. Потом Костя собрал остатки рябчиков и отдал Хадару, который завилял хвостом в знак благодарности.
Покончив с дичью, Костя налил в кружки чай. Корни брусничника придали ему тёмно-красный цвет, а ягоды – кисловатый привкус.
Молодые люди пили ароматный чай и внимательно рассматривали друг друга.
– Из какого племени ваш род? – поинтересовался Костя.
– Из племени Лисицы.
– Где живёт ваше племя?
– Наше племя жило по берегам реки Лисицы. Мой род жил в селении Лисица.
– Зачем покинули родовые земли?
– В наши угодья пришли люди, стали уничтожать лес. Зверь ушёл, олени убегали от шума. Люди пошли к русскому начальнику и спросили: «Зачем нашу жизнь убиваете?» – «Какую жизнь?» – удивился начальник. – «Ты разве совсем глупый, нет леса – нет для ханта жизни». – Леса много, – сказал начальник, – хватит нам и вам. Народ пошёл к шаману, просили провести камлание – обряд «Ёл-та-ку», спросить у духов, куда кочевать. Оставаться на обжитых землях стало невозможно. Наш шаман из сильного рода шаманов. Его дед был великим шаманом, способности лечить людей передались внуку. В начале тридцатых годов, после казымского восстания хантов, деда арестовали вместе с другими вождями племён, увезли в Сургут и тайно расстреляли. Наш шаман редко шаманит – только по просьбе людей. Он занимается в основном лечением, но в тот раз согласился провести большое камлание. После завершения обряда он долго лежал на земле. Люди с замиранием сердца ждали, какой совет духи дадут шаману. Выйдя из состояния транса, он поднялся с земли и сказал: «Надо уходить за солнцем, строго на запад». Вот почему мы оказались здесь, – завершила рассказ Анга.
– В Лисице кто-нибудь остался? – спросил Костя.
– Осталось несколько семей, которые занимались ловлей рыбы для лесорубов. Среди них мой дядя Синарбин.
Собеседники не заметили, как солнце стало клониться к закату. Анга поднялась и проговорила:
– Мне давно пора в стойбище.
– Завтра встретимся? – спросил Костя.
– Встретимся.
– На ям вула, – попрощался Костя, что означало «Опять живи хорошо».
– До свидания, – ответила Анга и поспешила в стойбище.
Она несколько лет жила и училась в интернате. Русским языком овладела хорошо. Костя не учился, и ему русский давался с трудом. В его речи всегда перемешивались русские и хантыйские слова.
В нижнем течении Оби ханты когда-то были самым многочисленным народом. Их не смог покорить Кучум. Они дали ему достойный отпор. Когда пришёл Ермак, у них хватило мудрости заключить с ним союз, чтобы не воевать на два фронта. В семнадцатом веке приняли христианство, сохранив свои обычаи. В начале тридцатых годов (1931–1934) ханты вели вооружённое сопротивление политике советской власти по ликвидации традиционного экономического и социального уклада их жизни. Одной из причин восстания был принудительный сбор детей для обучения в школе-интернате. Для населения, которое вело кочевой образ жизни, такое обучение детей было неприемлемым. Родители понимали, что ребёнок будет оторван, изолирован от семьи. Их страшила мысль, что, выучившись грамоте, дети забудут родной язык, не вернутся в стойбища.
Молодые люди встречались несколько дней. При встрече Костя обнимал Ангу и целовал в щёку. Хантыйский этикет запрещал говорить напрямую о брачных намерениях. Сидя рядом на хвойной подстилке, Костя обратился к Анге:
– Можно я попрошу отца послать сватов к твоим родителям?
– Конечно можно! – воскликнула Анга. – Разве ты не понял, когда я разломила лепешку пополам?..
– Понял, но сомневался.
Костя обнял Ангу и поцеловал в губы. Между ними был заключен союз, скреплённый первым в жизни поцелуем.
Вечером, обращаясь к отцу, Костя сказал:
– Мне пора жениться.
– Ты выбрал невесту из нашего племени? – удивился отец. – Это запрещено законом.
Ханты нуждались в здоровом потомстве. Они всегда выбирали невест из других племён, чтобы не было кровосмешения
– Она из другого племени, – ответил Костя.
– Из какого?
– Из племени Лисицы.
– Это племя живёт далеко на севере. Когда ты успел там побывать?
– Род Анги стоит за кедровым островом. Отец, пошли сватов!
– Сначала я сам сплаваю к ним. Познакомлюсь с родителями, спрошу их согласия на свадьбу, а уж потом пошлём сватов. Закон и порядок сватовства надо соблюдать.
Душа Кости ликовала: отец дал согласие на его женитьбу. У хантов вопросы брака полностью решали родители. Часто сыну сватали невесту, которую он даже не видел.
На следующий день он сообщил подруге радостную весть. Они были счастливы и считали себя уже мужем и женой. Анга не думала о последствиях их отношений. Она полюбила Костю и надеялась провести с ним всю жизнь. У хантов не осуждали девушку, родившую ребёнка до свадьбы от мужчины из другого племени. Они радовались новому члену семьи.
Встречи молодых людей продолжались около месяца. Отец Кости отложил поездку со сватовством до окончания путины.
Перед ледоставом по Катыльге скатывалась рыба в Васюган. Жители посёлка вели активный лов, не отвлекаясь на другие дела. На рыбалке со старшим братом Кости произошла трагедия. Он ставил сеть в устье Катыльги с обласка – долблёнки. Внезапно налетел сильный ветер и перевернул обласок. Оказавшись в тёплой одежде в воде, мужчина не смог выплыть. К тому же почти все ханты не умеют плавать.
Долблёнку нашли выброшенной течением на берег, а человек канул в воду. У утонувшего брата остались жена и двое детей.
По истечении дней траура отец сказал Косте:
– Теперь ты обязан содержать семью брата.
– Конечно, я не оставлю их в беде.
– Придётся женить тебя на Авдотке.
– Зачем женить?! – воскликнул Костя. – Я буду помогать без женитьбы.
–Такой закон, – сказал отец голосом, не допускающим возражения.
– Авдотка намного старше меня, я люблю другую девушку! – пытался Костя убедить отца изменить своё решение.
– Закон придумал не я, его надо соблюдать.
Костя готов был зареветь, его душу разрывало горе: рушились планы создать семью с любимой девушкой.
Он выскочил из дома и побежал на кедровый остров, хотя о встрече с Ангой не договаривался. Ему хотелось увидеть место их встреч, упасть на хвойную подстилку и предаться своему горю.
У кострища он увидел Ангу. Она сидела с низко опущенной головой. На ней была повседневная одежда, хотя обычно девушка наряжалась на свидания с ним.
Услышав Костины шаги, соскочила с места и побежала навстречу, обняла его и заплакала. Вздрагивание её тела передавалось и усиливало душевную боль парня.
– Анга, что случилось? – спросил Костя, отстраняя её от себя, чтобы посмотреть в глаза.
– Наш род завтра откочёвывает из этих мест, – с горечью произнесла она.
– Куда?
– Шаман провел «Ёл-та-ку». Духи сказали: надо кочевать на север.
– У меня новости ещё хуже. Отец женит меня на Авдотке – жене брата.
Слёзы перестали капать из глаз Анги.
– Он обещал прислать сватов. Хант должен держать данное слово.
– Утонул мой брат, у него осталось двое детей.
Анга знала обычаи предков, она не бросила упрёков Косте. Произнесла на родном языке: «На ям вула», последний раз посмотрела на любимого, медленно повернулась и пошла от него.
– Мы должны ещё встретиться! – произнёс он вдогонку.
– Дорог в тайге много, может быть, наши когда-нибудь пересекутся, – тихо проговорила Анга, медленно двигаясь между деревьями.
Костя смотрел ей вслед, его душу переполняло горе разлуки. Он понимал, что от него уходит не только девушка, а любовь и мечты на счастливое будущее.
Костя не мог оставаться жить в посёлке. Ему стали ненавистными дома отца и Авдотки. Он уплыл в посёлок Старый Васюган, устроился работать в госпромхозе штатным охотником, заключил договор на добычу пушнины, и его забросили вертолётом на отдалённый промысловый участок.
